Taylor, Telford. Sword and Swastika. New York: Simon & Schuster, 1952.
Warlimont, General Walter, Inside Hitler's Headquarters, 1939–1945. New York: Praeger, 1964.
Wheeler – Bennett, John W. Munich: Prologue to Tragedy. New York: Duell, Sloan & Pearce, 1948.
The British War Blue Book. Misc. No. 9. New York: Farrar & Rinehart, 1939.
The New International Yer Book. New York and London: Funk & Wagnalls, 1939.
«Der Feldzug in Polen, 1939», Die Gebirgstruppe, Munich, October, 1964.
Geoffrey Bocca, «The Mystery Man Who Triggered World War II», True Magazine, August, 1963.
Colonel John C. Kulp, «Mobility Is an Endless Belt». Washington: Army magazine, March, 1964.
Jurgen Runzheimer, «Der Uberfall auf den Sender Gleiwitz», Vierteljahrshefte fur Zeitgeschichte, October, 1962.
Документы, касающиеся немецко – польских отношений и вспышки враждебности между Великобританией и Германией 3 сентября 1939 года. London: His Majesty's Stationery Office, 1939.
Документы, касающиеся последней фазы немецко – польского кризиса. Berlin: Reichsdruckerei, 1939.
Документы, касающиеся польско – советских отношений 1918–1943. Вашингтон, польское посольство.
Документы, касающиеся событий, предшествующих войне. Нью – Йорк: Немецкая библиотека информации, 1940.
Henderson, sir Neville, Final Report on the Circumstances Leading to the Termination of His Mission to Berlin. London: His Majesty's Stationery Office, 1939.
Нюрнбергский документ 1014 PS, Washington, 1956, ЕЛШй USA–30; и документы о внешней политике Германии.
Rundstedt, Field Marshal Gerd von, «Notes on the 1939 Polish Campaign», Manuscript No.B–847 (перевод на английский язык). Washington: Office of the Chief of Military History, Department of the Army.
Глава 2
Сражение за Британию
Примечания
1. «Одним из немногих людей, кто понимал с самого начала, что в любой будущей войне технология будет играть важнейшую роль, был генерал Вефер, который, к несчастью, трагически погиб в аварии летом 1936 года, когда он был первым начальником штаба люфтваффе». Дорнье и Юнкерс создали прототипы дальних четырехмоторных бомбардировщиков во время правления Вефера в поддержку его убеждения, унаследованного от Доуэта (итальянского предтечи авиации), что бомбардировка промышленных городов, портов и коммуникаций противника будет играть главную роль в будущих войнах. Но эти разработки были отложены после смерти Вефера, и немцы вступили во Вторую мировую войну только с одним гражданским транспортным четырехмоторным самолетом «Фоккевульф» 20 °C «Кондор». После модификации он был использован для дальнего патрулирования в море и воздушной рекогносцировки. Это была импровизация, хотя и очень успешная». (Werner Baumbach, Broken Swastika, pp. 21, 22.)
См. также Dereck Wood and Dereck Dempster, The Narrow Margin, pp. 44, 45; William Green, Famous Bombers of the Second World War. Vol. II, p. 72.
Майор Рэймонд Фредетт считает, что «Удет, очевидно, несет больше ответственности за «сумасшествие» с пикирующими бомбардировщиками «Штука», чем конструкция одномоторного истребителя». Адольф Галланд, немецкий летчик – ас, написал в статье «Defeat of the Luftwaffe: Fundamental Causes» (Air University Quarterly Review; 6:18, Spring 1953): «Соотношение между бомбардировщиками и истребителями осенью 1939 года было примерно следующим: на 30 Bomber Gruppen (30 групп по 27–31 бомбардировщику) и 9 Stuka Gruppen (9 групп пикирующих бомбардировщиков) приходилось только 13 Fighter Gruppen (13 групп истребителей по 40 самолетов в каждой). Таким образом, с самого начала разработкам истребителей уделялось мало внимания…»
Серьезная обеспокоенность немцев проблемой запасов сырья в случае ведения затяжной войны объясняет причину того, почему концепция компании «Штук», поддерживаемая опытом Соединенных Штатов, стала для немецких стратегов камнем преткновения. Удет и другие наблюдатели, которых послали в Штаты, купились на эту концепцию. Вместо того чтобы направить усилия на создание крупных сил для участия в крупных воздушных операциях, внимание стали уделять малым силам, способным вести очень точный огонь. При характерной тщательности немцев этой концепции следовали до конца. Например, начиная с того времени ко всем средним и тяжелым бомбардировщикам предъявлялись все требования, связанные с возможностью пикирования… Последствием стало отрицание бомбардировки по участкам, снятие с разработки и производства четырехмоторных бомбардировщиков и замедление разработки остальных типов.
Немецкий истребитель Ме–109 не был результатом какой – то необходимости или официального требования, которое дало толчок к его внедрению, он просто появился и был изготовлен на авиационных заводах Мессершмитта. Люфтваффе нашло в нем, хотя с сильным запозданием, слишком много недостатков, а его превосходные технические качества признали далеко не все.
Любопытно, что как на немцев, так и на японцев оказали сильное влияние разработки пикирующего бомбардировщика для военно – морских сил как вспомогательного средства контроля на море. Пикирующий бомбардировщик был грозным оружием против кораблей, как это подтвердилось в Тихоокеанской, Критской и других кампаниях, но он не был оружием для так называемой «стратегической» бомбардировки или бомбардировки территорий. Его бомбовая загрузка была ограничена, дальность полета – слишком мала, возможности обороняться – слишком слабы.
2. Майор Фредетт в письме к автору отмечает, что «британская «одержимость бомбардировщиками» стала результатом: 1) убежденности Тренчарда в том, что самолет представляет собой наступательное, а не оборонительное оружие; 2) неудачи воздушных налетов Первой мировой войны и оставшееся ощущение опасности; 3) уверенности, по меньшей мере до 1936 года, в том, что «бомбардировщик всегда пробьется». Таким образом, контратака, или угроза ответных мер, была в своем роде единственной защитой.
Генерал П.Р. Гроувс, в 1918 году директор отдела воздушных операций министерства авиации Великобритании, подсчитал (в 1922 году), что из – за усиления угрозы с воздуха для обороны понадобятся «миллионы людей, тысячи пушек и сотни эскадронов». «Единственной альтернативой такому нелепому решению является наступательно – оборонная политика воздушных сил, оружием которых являются ударные силы дальнего радиуса действия, состоящие из бомбонесущих машин».
Стратегия Доуэта, без сомнения, была хорошо изучена немцами. Геринг был заинтригован его концепцией по психологическим соображениям, но ему не удалось разобраться в технических требованиях, которым должно отвечать такое оружие. Вефер, который разобрался, погиб. У Удета была собственная страсть – пикирующий бомбардировщик. Традиционно мыслящий генеральный штаб был заинтересован только в тех воздушных силах, которые бы могли оказывать поддержку сухопутным силам. Результатом стал политико – тактический гибрид военно – воздушных сил, который плохо подходил для сражения за Британию.
Маршал Королевских ВВС виконт Хаф Монтагю Тренчард был так называемым отцом независимых Королевских военно – воздушных сил и одним из первых, а в Великобритании, пожалуй, и самым влиятельным, теоретиком стратегии воздушной мощи.
3. Конечно же Роберт Уотсон – Уатт не был единственным «изобретателем» радара (сокращение для RAdio Direction And Range («радио, направление и дистанция»). Д – р А. Хойт Тэйлор и Лео Янг из исследовательской лаборатории ВМС США начали эксперименты уже в 1922 году, а к 1937 году у военно – морских сил США на борту эсминца «Лиари» был установлен опытный радар. Другие независимые разработки велись в США, Франции и Германии. Во время сражения за Британию немецкие радары Фрея использовались в небольшом количестве, но они не определяли высоту и не были привязаны к общей системе контроля земля– истребитель. Британия установила первую полезную для ведения боев систему радарного предупреждения на всех своих берегах, которая была связана с эффективной системой слежения
