Поэтому я готов написать заявление об уходе. Могу сделать это прямо сейчас.
— Ценю вашу прямоту, но все-таки мне бы не хотелось расставаться с вами.
— А мне не хотелось бы работать под началом, простите за стариковскую прямоту, неопытного мальчика. Я могу идти?
— За мальчика спасибо, это, в сущности, прекрасный комплимент. Вы можете уделить мне еще несколько минут?
— Слушаю вас.
— Юрий Степанович, перед вами дилемма…
— У меня нет никаких дилемм, я всё решил. Надеюсь, я выражаюсь понятно? — Голова Юрия Степановича гордо откинулась назад, и он посмотрел на президента с испепеляющим сарказмом.
— Еще раз повторю: перед вами дилемма. Или вы делаете то, что я предлагаю вам, или…
— Мне уже начинает надоедать повторять вам одно и то же. Никаких или. — Юрий Степанович встал и направился к двери.
— Я бы на вашем месте не торопился. Или вы примете мое предложение, или запись одного интересного разговорчика будет сегодня же вывешена, как выражаются блоггеры, на нашем сайте, и ваша репутация, по крайней мере, в мире информационных технологий, будет практически уничтожена.
Юрий Степанович круто повернулся и уставился на президента компании.
— Что за вздор? Чушь собачья! Какой разговорчик? Или ваше новое положение так на вас подействовало…
— Судите сами. — Евгений Викторович нажал на кнопку проигрывателя, и голос Юрия Степановича начал инструктировать ЮЮ, как проследить за Петром Григорьевичем во время его поездки в Лондон. После небольшой паузы он начал выговаривать ЮЮ за проваленное задание. — Ну как? Узнаете? Добавлю лишь, что Петр Григорьевич давно догадался о вашей игре. С того самого времени, когда с подачи нашего высокочтимого господина Фэна вы начали настаивать на продаже ему компании. Иначе не я бы сидел на этой стороне стола, а вы. А я бы стоял перед вами и нервничал…
Юрий Степанович медленно опустился в кресло. Каким-то таинственным образом галстук его вдруг впервые за годы работы в компании опустился на несколько сантиметров, обнажив пуговицу воротника, а сам накрахмаленный воротничок мгновенно обмяк.
— Черт с вами, я готов продать свои акции «РуссИТ».
— Э нет, дорогой мой, так просто вы не отделаетесь.
— Что вы хотите сказать?
— То, с чего начал. Перед вами дилемма: или вы делаете то, что я предложу вам и остаетесь и с вашими акциями и с вашей должностью в компании, или мы начинаем войну, причем начинаем с атаки на вашу репутацию.
Юрий Степанович несколько минут сидел в полном молчании.
— И что же я должен делать?
— Вот это уже слова не мальчика, но мужа. Вы должны стать моим союзником в схватке с достопочтимым господином Фэном. Причем он должен оставаться в полной уверенности, что вы с ним. Он предлагал вам какие-нибудь блага за вашу помощь?
— Да.
— Какие же?
— Ну, то, что после перехода компании к новым владельцам я сохраню должность генерального директора.
— Не густо, между прочим. Честно говоря, я даже не понимаю, чем вас так соблазнил наш китайский друг. Может, это просто любовь? Шучу, шучу. Ваша ориентация, по крайней мере, сексуальная, вне подозрений. Ну допустим, продал бы Петр Григорьевич ему компанию — вам-то что? Ну, получили бы вы энную сумму и что дальше? Что бы вы делали с деньгами? Начали бы что-нибудь свое? Так вы же прекрасно знаете, что из каждых десяти новых начинаний в нашей области девять преотличнейшим образом разоряются. Или, может быть, вы просто купили бы домик в деревне, как та милая бабушка в очках в тонкой оправе на пакетах молока, и посадили бы на огороде редиску и зеленый лук? И потом откуда в вас такая уверенность, что новые китайско-канадские владельцы оставили бы вас у руля компании? Что, у китайцев нет своих хороших компьютерщиков-менеджеров? Да в одном только их Логитеке, например, таких можно не один десяток найти.
— А как вы… эта запись?
— Видите ли, ЮЮ в отличие от вас умеет считать. Впрочем, его профессия обязывает. Один неверный шаг — и ты снова на зоне. К тому же, дорогой Юрий Степанович, есть еще одно обстоятельство, которое может неожиданно усложнить вам жизнь…
— О чем вы?
— Конечно, никаких прямых доказательств вашей связи с попыткой отравления Петра Григорьевича в больнице нет. Но представьте себе, что наш уважаемый ЮЮ вдруг — я говорю чисто гипотетически — захочет рассказать, кто оплачивал заказ… А? Это ж сколько слоев грязи придется с себя отскабливать, чтобы как-то очиститься. А? Боже, какие заголовочки в Интернете: генеральный директор крупной компании обвиняется в попытке отравления своего президента. Настоящий пир для блоггеров… Строго между нами, я могу вам сообщить, сугубо конфиденциально, разумеется, что медсестра, которая в последнюю минуту отказалась сделать Петру Григорьевичу смертельный укол, буквально через несколько минут была насмерть сбита машиной. Причем, заметьте, дорожно-транспортное происшествие, как это называется на официальном языке, было какое-то странное. Мало того что водитель сбил девушку, он еще тут же подал назад и переехал несчастную… Но и это еще не всё. Выяснилось, что жених этой медсестры, в которого она была влюблена, был наркоманом, и через несколько дней его нашли мертвым. Причина смерти — передозировка. Какие увлекательные совпадения, друг мой Юрий Степанович, просто детектив какой-то. Что с вами, налить вам водички, вы плохо себя чувствуете?
Юрий Степанович с трудом поднял голову и посмотрел на Евгения Викторовича. И такая была в этом взгляде ненависть, настоянная на страхе и изумлении, что, казалось, серый костюм президента «РуссИТ» должен был тут же вспыхнуть.
— Вам доставляет удовольствие мучить пожилого человека?
— Вот вы и пожилым вдруг стали. Нет, мучить я вас не собираюсь, я вообще по природе не мучитель. Я просто хочу, чтобы дилемма, стоящая перед вами, была предельно ясна.
— По-моему, вы уже говорили о дилемме…
— Ну и прекрасно. Я даже, признаться, и не надеялся, что мы так быстро найдем общий язык. А оказалось, что людям, которые далеко не самого лучшего мнения друг о друге, договориться легче, чем двум святым. И знаете почему? Эгоисты свято блюдут свою выгоду, и уж одно это делает их характеры пластичными. А святые — это люди высоких принципов, а потому непрактичные. Принципы ведь, что гири на ногах. Наверное, друг мой, это и объясняет, почему эгоистов много, а святые давно занесены в Красную книгу. Прямо по Дарвину — выживание наиболее приспособленных. Но не будем отвлекаться. Повторю. Вы продолжаете свое сотрудничество с достопочтимым господином Фэном, но обговариваете со мной каждый свой шаг. Вы не знаете, когда он собирается в Москву?
— Скоро должен быть. Я послал ему е-мейл с сообщением, что Петр Григорьевич уже не президент, что он умирает, и что с новым президентом, человеком совсем другого склада, договориться, скорее всего, будет проще. В крайнем случае, можно будет прийти к соглашению с вдовой.
— Очень благородно с вашей стороны. Петр Григорьевич еще жив, а вы уже хотите с его вдовой договариваться. Итак, вы принимаете мои условия?
Юрий Степанович молча кивнул.
— Ну и хорошо. Позвольте только еще раз подчеркнуть, что, скрупулезно выполняя условия нашего маленького соглашения, вы получите куда больше, чем от службы нашему вежливому китайцу. Помните это, друг мой. Не хочу вас обидеть, но если хоть одна живая душа узнает об этом разговоре, включая, разумеется, и Анну Николаевну — чего вы так вздрогнули, друг мой, любви, как известно, все возрасты покорны — если хоть одна живая душа узнает… А чтобы ее, любви, порывы были благотворны, она должна быть уверена, что всё по-старому…
