последуете, когда придет день? — Он сделал паузу для усиления эффекта. — Духовенство в церквях и храмах предлагает купить путь к спасению. Эти продавцы индульгенций, легкомысленные рабы предрассудков, призывают вас к этому. Не слушайте их, дети мои! Все они лишь рабы папы Борджиа, рабы «Папы Римского» Александра, шестого по счету и самого продажного из тех, кто носил сие имя!
Толпа закричала. Эцио внутренне содрогнулся. Он вспомнил пророчества, виденные им в мастерской Леонардо при изучении Яблока. В далеком будущем может наступить время, когда ад воцарится на земле, — если он не остановит это.
— Наш новый Папа Александр неправедный, бездушный человек. Такие, как он, покупают молитвы и продают бенефиции, наживаясь на этом. Все священники в наших церквях — торговцы! И лишь один среди нас — истинный человек духа, лишь один из нас видел будущее, лишь один говорил с Господом! Мой брат, Саванарола! И он поведет нас!
Эцио задумался: дотронулся ли этот монах до Яблока, как и он сам? Видел ли он те же видения? Или, как и сказал Леонардо о Яблоке, — «слабых духом оно сводит с ума»?
— Саванарола поведет нас к свету, — продолжал герольд. — Саванарола скажет, что время пришло! Саванарола сам приведет нас к вратам Рая! И мы не должны требовать у Саванаролы доказательств в новом мире! Брат Саванарола проведет нас на пути Господни, которые мы и искали.
Он снова поднял руки, и толпа одобрительно закричала.
Эцио знал только один способ, как найти монаха через его помощника. Но надо было добраться до него так, чтобы не возбудить подозрений у собравшейся толпы. Он осторожно двинулся вперед, притворяясь смиренным монахом, желающим попасть в толпу почитателей герольда.
Это оказалось нелегко. Он столкнулся с агрессивно настроенными людьми, опознавшими в нем чужака, приезжего, того, кто пытался вторгнуться на их территорию. Но он лишь улыбался в ответ, кланялся, и даже воспользовался последним средством спасения — кинул на землю монеты, проговорив: «Я хочу дать милостыню Саванароле и тем, кто следует за ним и верит в него». Монеты сработали лучше любого обаяния. Эцио даже подумал, что деньги обращают в свою веру других куда эффективнее, чем обычные пастыри.
Наконец, герольд, следивший за продвижением Эцио со смесью изумления и презрения, приказал своим помощникам отступить и поманил Эцио к себе. Они прошли вместе в тихое местечко, на небольшую площадку за главной площадью, где они могли бы поговорить с глазу на глаз. Эцио был рад, увидев, как герольд полагает, что привел в паству нового, важного и состоятельного последователя.
— А где же сам Саванарола? — спросил он.
— Он везде, брат, — отозвался герольд. — Он во всех нас, а все мы — в нем.
— Послушай, друг, — мрачно сказал Эцио. — Я ищу человека, а не миф. Прошу, скажи, где он.
Герольд с подозрением посмотрел на него, и Эцио ясно увидел безумие в его глазах.
— Я уже сказал, где он! Саванарола любит тебя так же, как ты любишь его. Он покажет те Свет. Он покажет тебе будущее!
— Но я сам хочу поговорить с ним. Я хочу увидеть великого лидера! Я весьма богат, чтобы профинансировать его величайший крестовый поход!
Герольд наконец-то сообразил.
— Ясно, — ответил он. — Прояви терпение. Час еще не настал. Но ты должен последовать за нами в наше паломничество, брат.
Эцио старался быть терпеливым. Он терпел очень долго. И наконец-то получил от герольда послание встретиться с ним в доках Венеции в сумерках. Он прибыл на место раньше и ждал, нервно и нетерпеливо, пока, наконец, не увидел призрачную фигуру, приближающуюся к нему сквозь вечерний туман.
— Я думал, что ты уже не придешь, — поприветствовал он герольда.
Герольд выглядел довольным.
— Ты переполнен стремлением отыскать Истину, брат. И выдержал испытание временем. Но теперь мы готовы, и наш великий лидер получил мантию власти, для которой был рожден. Пойдем!
Он двинулся впереди и привел Эцио к причалу, где ждала большая галера. Возле нее стояла толпа верующих. Герольд обратился к ним:
— Дети мои! Пришла пора уехать. Наш брат и лидер Джироламо Саванарола ждет нас в городе, который он наконец-то сделал своим!
— Да! То, что этот сучий выродок поставил мой город и мой дом на колени — на грани безумия!
Толпа и Эцио повернулись, чтобы посмотреть на говорившего. Это был длинноволосый юноша в черном капюшоне, у него было слабовольное лицо с полными губами. Сейчас они тряслись от гнева.
— Я только что сбежал оттуда, — продолжал он. — Вышвырнут из собственного герцогства этим ушлепком, королем Франции Карлом, чье вмешательство позволило занять мое место этому Псу Господа — Саванароле!
Толпа пришла в ярость, они бы схватили юношу и швырнули его в залив, если бы герольд не остановил их.
— Пусть говорит, — приказал герольд, повернулся к чужаку и спроси. — Почему ты поминаешь имя Саванаролы всуе, брат?
— Почему? Почему? Да из-за того, что он сделал с Флоренцией! Он управляет городом! Члены Синьории или поддерживают его, или попросту бессильны! Он собрал народ, и даже те, кто должен был бы думать своим умом, вроде Маэстро Боттичелли, последовали за ними как рабы. Они сжигают книги, произведения искусства, все, что этот безумец считает безнравственным!
— Саванарола во Флоренции? — переспросил Эцио, напряженно думая. — Ты уверен?
— Ну, разумеется, все было не так! Он сейчас на луне или в аду! А я просто уехал, чтобы отдохнуть!
— Так кто же ты, брат? — не скрывая нетерпения, спросил герольд.
Юноша выпрямился.
— Я Пьеро Медичи. Сын Лоренцо «Великолепного». Законный правитель Флоренции!
Эцио пожал ему руку.
— Приятно встретить тебя, Пьеро. Твой отец был мне верным другом.
Пьеро перевел взгляд на него.
— Благодарю, кто бы ты ни был. Моему отцу повезло умереть раньше, чем это безумие, подобно гигантской волне, захлестнуло наш город. — Он беззаботно развернулся к разъяренной толпе. — Не поддерживайте этого жалкого монаха! Он опасный дурак, а его самомнение размером с Дуомо! Его следует уничтожить, как бешеного пса, коим он и является!
Толпа, как один, зарычала от праведного гнева. Герольд закричал, обращаясь к Пьеро:
— Еретик! Вольнодумец! — И крикнул уже толпе. — Этот человек должен умереть! Но тихо! Его надо сжечь!
Пьеро и Эцио одновременно обнажили мечи, стоя лицом к лицу с опасной толпой.
— Кто ты? — спросил Пьеро.
— Эцио Аудиторе, — отозвался ассасин.
— О! Благодарю за поддержку! Мой отец часто говорил о тебе, — Он обвел глазами толпу. — Мы справимся?
— Надеюсь. Но ты был не совсем тактичен.
— В смысле?
— Ты только что уничтожил все мои усилия и тщательную подготовку. Впрочем, не бери в голову. Следи за мечом!
Битва была тяжелой, но короткой. Двое мужчин позволили толпе оттеснить себя на заброшенный склад и заняли там позицию. К счастью, в толпе, даже находившейся в состоянии ярости, не было опытных бойцов. Как только самые смелые из них отступили, зажимая глубокие раны и порезы, нанесенные длинными мечами Эцио и Пьеро, остальные отступили и разбежались. Только герольд с мрачным, посеревшим лицом остался на месте.
— Самозванец! — обвинил он Эцио. — Тебя навсегда вморозят в лед в Поясе Джудекка Девятого круга Ада! И именно я отправлю тебя туда!
Он вытащил из-под мантии острый басселард и ринулся на Эцио, занеся кинжал над головой,
