странных обстоятельствах. В этом есть что-то подозрительное, согласитесь.
– Да, это стоило проверить. Что мы и сделали.
– Выходит – это все?
– Боюсь, что так.
– Но это недопустимо, – запротестовал Кальдер. – Вы не можете так запросто бросить расследование!
Если до этого Невилл говорила дружеским тоном, то теперь ее голос зазвучал весьма жестко.
– Боюсь, что мы обязаны так поступить, сэр. У нас масса других важных дел. И не в Америке, а значительно ближе к дому.
– Я хочу поговорить с вашим начальством.
– Конечно, сэр. Это детектив-инспектор Прайс. Я доложу ему, что вы позвоните. – Затем тон ее голоса снова изменился, и она продолжила: – Поверьте, мистер Кальдер, я прекрасно понимаю ваши чувства, Мне тоже кажется, что осталась пара неувязок. Но удалось выкроить время только на то, что я уже сделала. Мы по уши заняты розыском двух пропавших школьниц. Вы, конечно, можете ему позвонить, если хотите, однако у нас нет никаких шансов, что старик позволит тратить время на это дело. Простите, но это так.
Кальдер вздохнул. Он прекрасно понимал, что спорить бессмысленно.
– Да, я понимаю. Спасибо вам за то, что вы сделали.
Кальдер, продолжая кипеть гневом, положил трубку. Карр-Джонсу снова удастся выйти сухим из воды. На сей раз он сможет отвертеться от ответа за убийство. Бентон Дэвис и другие бесхребетные типы из «Блумфилд-Вайс» встанут на его защиту. Из-за него погибли два человека – молодые, обладавшие блестящими способностями. Кальдер изо всех сил стукнул кулаком по столу.
Он всегда верил, что в Сити есть порядочные, цельные люди, которым можно доверять и которые всегда готовы бороться за правое дело. Алекс надеялся, что тоже принадлежит к этой когорте. И его самого в прошлом не раз вытаскивали из беды друзья, когда у него возникали серьезные проколы на рынке. Одним из таких друзей он считал Тарека, но тот, как и другие боссы «Блумфилд-Вайс», предпочел повернуться спиной к происходящему. Кальдер не сомневался, что Бентон Дэвис, Линда Стаббс и другие начинали карьеру порядочными людьми… И взгляните, какими они теперь стали. Год назад он твердо решил, что ни с одним из них больше не будет иметь дела, и до этого момента ни разу не пожалел об этом решении. Так с какой же стати все это его тревожит? Ему следует не отступать от своих планов, которые так успешно реализовались после его переезда в Норфолк. Он исполнил свой долг, обратившись в полицию. Если их это не интересует, то он ничего больше сделать не может.
Кальдер снова вспомнил о полете в Келсо на прошлой неделе. Он до сих пор не оправился от шока и разочарования, которые испытал, узнав, что отец оказался вовсе не тем человеком, которым он привык его считать. Алекс чувствовал себя очень скверно. Отец, как это ни странно, продолжал влиять на него даже в момент своего позора. Год назад Алекс вынужден был признать, что учреждение, которому он столько лет служил верой и правдой, совершенно разложилось под влиянием алчных, скользких и чрезмерно амбициозных людей. Уже это было достаточно плохо. И вот теперь вдобавок к этому разочарованию он узнал, что отец оказался похожим на тех трейдеров, от которых сбежал его сын, – людей, готовых пожертвовать своей цельностью и чистотой ради того чтобы сорвать крупный куш.
Кальдер только что выписал букмекерам три чека на общую сумму сто шестьдесят тысяч фунтов. Бонусы «Блумфилд-Вайс» позволили ему накопить внушительные средства, но сто шестьдесят тысяч были и для него большими деньгами. Будет прекрасно, если эти затраты позволят разрешить проблему и папаша не просадит в долг еще сотню тысяч. Можно ли ему доверять? Но Кальдер понимал, что вряд ли когда-нибудь решится задать этот вопрос отцу.
Он подошел к окну и посмотрел на взлетную полосу. Взревел мотор, и «пайпер-воитель» пошел на взлет. Кальдер поднял глаза и увидел, что там, где полчаса назад были мрак и дождь, сияет голубое небо с белыми комками редких облаков.
Сидеть в кабинете, предаваясь размышлениям, он больше не мог. Ему нужен был свежий воздух.
Взглянув на письменный стол и убедившись, что следующий ученик отказался от урока, Кальдер решил слегка проветрить свой «питтс». Через десять минут он уже был в воздухе. Пролетев на высоте тысяча двести метров через облако и оказавшись в голубом чистом небе, Кальдер в порядке тренировки проделал ленивые восьмерки. После этого он совершил несколько медленных переворотов через крыло, постоянно поглядывая на альтиметр, дабы убедиться, что не теряет высоту. Прекрасно. Стрелка замерла на делении «тысяча двести».
Ему определенно удалось улучшить свою летную технику. Теперь он ощущал непреодолимое желание проверить себя по-настоящему, сделать что-то действительно трудное или даже опасное. Летая на «питтсе», он ни разу не проделывал фигуры высшего пилотажа на бреющем полете. Прошло уже девять долгих лет с той поры, когда он проносился на «торнадо» над горами Уэльса на высоте семьдесят пять метров. Еще с мальчишеских времен он мечтал о том, чтобы пролететь над аэродромом на низкой высоте вверх колесами. Только один раз. И только для того, чтобы убедиться, что на это у него хватит духа.
Он сделал крутой вираж и полетел к аэродрому.
Это было определенно против правил. Джерри убьет его. Но Алекс знал, что Джерри отправился вместе с учеником в Элай на урок навигации, а все другие инструкторы были свободны. Одним словом, самолетов над полем не было.
Черт с ним! Ведь, в конце концов, это его аэроплан, его аэродром и его жизнь!
Всего только раз.
Лангторп приближался. Кальдер радировал Анжеле и сообщил о своих намерениях – по крайней мере некоторых. О пилотировании вверх брюхом он не сказал ни слова. На последний заход он вышел при скорости сто узлов. Снизившись до высоты тридцать с половиной метров, Кальдер перешел в горизонтальный полет. Когда под ним промелькнула граница посадочный полосы, он взял ручку на себя и привел в действие правый элерон. Машина перевернулась, и он сразу ощутил, как возросло давление на плечевые ремни. Земля проносилась назад над его головой совсем близко. Затем, завершая вторую часть переворота, он слишком резко снял напряжение с ручки управления и сразу почувствовал, что теряет высоту. Потеря составила всего несколько метров, но на такой высоте каждый метр имел жизненно важное значение. Под ним медленно поворачивался кончик крыла. На какой-то страшный миг Кальдеру показалось, что крыло заденет за землю, но оно все же возникло в поле зрения на противоположной стороне. Теперь, когда горизонт вернулся на свое обычное место, он увидел, что летит на высоте семь метров – и это в лучшем случае. Кальдер резко добавил газ и, взяв ручку на себя, взмыл вверх.
Адреналин бурлил в его жилах, а сердце колотилось в бешеном ритме. Ладони, лежавшие на рычагах управления, покрылись потом. Ему удалось это сделать. Но, честно говоря, едва-едва. Каким-то образом он ухитрился потерять почти двадцать пять метров. Если бы это было не двадцать пять, а тридцать пять, то все бы закончилось. Заходя на посадку, он уже знал, что совершил чудовищную глупость, которую никогда больше не повторит.
Но в то же время он был страшно рад, что сделал это. Пусть только один раз.
– Оскар к Ромео: а я-то думала, что шасси при посадке должны быть обращены к земле, а не к небу, – пошутила Анжела, но голос ее при этом звучал довольно напряженно.
– В следующий раз я попытаюсь сделать именно так, – ответил Кальдер.
Он увидел приземляющегося за его спиной «воителя», когда уже рулил к месту, где обычно стоял его «питтс». «Воитель» подкатил к месту стоянки, и из кабины выпрыгнул Джерри. Он был отличным парнем, проявлявшим ангельское терпение по отношению к ученикам, но сейчас не был похож на самого себя. Он решительно направился к партнеру, который, повернувшись к нему лицом, ждал неминуемого возмездия.
– Как это, черт побери, понимать?! – выкрикнул Джерри.
– Я хотел просто немного потренироваться, пока на аэродроме затишье. Кроме меня, в воздухе никого не было.
– «Просто немного потренироваться!» Это был самый идиотский трюк из всех тех, что мне довелось видеть в жизни! Если тебе взбрело в голову покончить с собой, проглоти таблетки, но не размазывай вполне исправный самолет по всей посадочной полосе. Серьезно, Алекс, о чем ты думал?
