любое время вплоть до десяти часов вечера. То, что он не отвечал на телефонные звонки, вовсе не означает, что он был мертв. Мистер Кук мог отправиться на прогулку, в магазин, лежать в ванне и так далее… Маони просто пытается взять вас на испуг.
— И надо сказать, что он в этом вполне преуспел, — пробормотал я.
— Теперь самое важное. Отныне вы будете встречаться с ним только в моем присутствии и во время встреч не пророните ни слова.
— Даже в том случае, если смогу что-то прояснить?
— Молчите. Я им все проясню, если они того заслужат. Через некоторое время я свяжусь с сержантом Маони и сообщу ему, что отныне вы не ответите ни на один из его вопросов. Не беспокойтесь, он не удивится. И будем надеяться, что новых успехов в расследовании они не добьются.
Весь дальнейший путь до работы я размышлял о том, что услышал от Филлипса. Должен признаться, беседа с адвокатом меня вовсе не успокоила.
Суббота и воскресенье оказались для меня чрезвычайно тяжкими. Большую часть уик-энда я провел в четырех стенах, убивая время уборкой дома и водворением в шкафы разбросанных по всей квартире вещей Лайзы. Я вынул увядшие ирисы из стоявшей на ее столе высокой вазы и выбросил их в уличный бак для мусора. Но когда наше жилище приняло благообразный вид, я вдруг ощутил, что мне не хватает того беспорядка, который так любила учинять моя супруга. Поэтому я вновь извлек из шкафа кое-какие вещицы — пальто, книгу, которую она недавно читала, и несколько старых экземпляров журнала «Атлантик мансли». Я наполнил вазу водой, извлек из мусора увядшие ирисы и вернул их на место. Лишь после этого я заставил себя прекратить эти нелепые действия.
Я безумно тосковал по Лайзе. Но не только. Я очень за нее тревожился, поскольку чувствовал, что напряжение двух последних недель оказалось гораздо более сильным, чем она была способна выдержать. Лайза нуждалась в помощи, и мне отчаянно хотелось ей помочь. Много раз я пытался звонить, но Келли оказалась превосходной дуэньей, и поговорить с Лайзой мне так и не удалось. Дело дошло до того, что они вообще перестали снимать трубку. Я даже раздумывал, не взять ли мне штурмом жилище Келли в Кембридже и силой заставить Лайзу поговорить со мной. Однако осознав, что подобные действия только ухудшат положение, я отмел эту идею. Возможно, позднее мне еще придется к ней вернуться. Но это произойдет лишь после того, как я обнаружу факты, проливающие свет на смерть Фрэнка.
Я чувствовал, что в этом деле мне удалось добиться некоторого — хотя и очень небольшого — прогресса. Ранее я абсолютно ничего не знал о предстоящей отставке Джила, и вопрос, кто унаследует его место в фирме, оказался более актуальным, чем я мог предполагать. Однако мне еще очень многое предстояло выяснить. Я вновь пожалел о том, что полиция не захотела поделиться со мной информацией.
Из Лондона позвонила сестра, и мы с ней погрустили о Фрэнке. Кроме того, она выразила мне сочувствие в связи с уходом Лайзы. О сержанте Маони я ей рассказывать не стал, а она, в свою очередь, не упомянула о деньгах для продолжения процесса. Несмотря на весь ее такт, я по-прежнему чувствовал себя виноватым за то, что не сумел обеспечить нужной суммы.
Судя по тому, как развиваются события, на наследство Фрэнка мне рассчитывать не стоило.
Да, это был не самый лучший уик-энд.
15
Утреннее совещание в понедельник прошло в спокойной, деловой обстановке, несмотря на сообщение Арта о том, что «Био один» уже входит в «Бостонские пептиды» и там в настоящее время раздают всем сестрам по серьгам. «Кого-то гладят по головке, а кому-то дают пинка в зад», — изящно уточнил он. Как только совещание закончилось, мы с Дайан отправились в аэропорт.
Фирма «Тетраком» располагалась в северном Кентукки, на берегу реки Огайо, в нескольких милях к югу от Цинциннати. Компания купила и приспособила под свои нужды старое кирпичное здание фабрики. Штаб- квартира фирмы внешне ничем не напоминала сверкающие хромом предприятия высоких технологий, облюбовавшие себе место рядом с Бостоном вдоль 128-го скоростного шоссе. Дайан представила меня команде управляющих, и мы проследовали в довольно обшарпанный офис. Дайан успела подробно ознакомиться с производством в свой прошлый приезд, и эта встреча была целиком посвящена ответам на возникшие у обеих сторон вопросы.
Дайан задавала сложные и весьма детальные вопросы. Проблемы возможной конкуренции интересовали ее гораздо больше, чем Фрэнка и меня в то время, когда мы приступали к совместному проекту с «Нет Коп». Руководство фирмы оказалось на высоте. У меня создалось впечатление, что председатель совета директоров Боб Хечт знает о своем продукте и о ситуации на рынке все. Ему, правда, не хватало энергии и харизмы Крэга — Боб Хечт скорее был не лидером, а продуктом корпорации, но его компетентность не вызывала сомнений.
Вернувшись в Цинциннати, мы поужинали в компании Хечта и его коллег в ресторане гостиницы. Один из принципов нашего бизнеса требует, чтобы венчурная фирма, прежде чем решиться на инвестиции, как можно лучше узнала тех людей, с которыми ей придется иметь дело. Мы в отличие от многих других не опускались до того, чтобы допрашивать супругов, но все же весьма тщательно знакомились с характером будущих партнеров.
Хечт собрал отличную команду. Все ее члены свято верили в свой продукт — улучшенный вариант микроволнового фильтра для сотовых систем — и не сомневались, что заставят его работать. Спрос на подобные фильтры непрерывно возрастал по мере распространения сотовой связи по земному шару. Фильтры, которые могла предложить «Тетраком», были на данный момент наиболее надежными и самыми дешевыми. Кроме того, и это очень важно, их технология уже была запатентована.
Хечт и его команда разъехались по домам около одиннадцати. Я уже был готов отправиться в постель, но Дайан предложила выпить перед сном. Мы зашли в бар, я заказал себе виски, а Дайан бренди.
— Ну и что ты о них думаешь? — спросила она.
— О менеджерах или о продукте?
— Обо всем.
Я изложил Дайан свои впечатления, высоко оценив возможности «Тетраком» и одновременно высказав опасения, что на рынке могут оказаться компании, технологии которых превосходят или по меньшей мере не уступают технологиям нашего потенциального партнера. А в том случае, если на рынок поступает примерно одинаковый по качеству товар, потребители, как правило, обращаются к знакомому поставщику. Мы еще немного потолковали на эту тему, а затем Дайан задала мне вопрос, ответ на который оценивался в 4,7 миллиона долларов.
— Как ты думаешь, стоит ли нам инвестировать?
Ни один проект никогда не бывает совершенным, но этот, как ни один другой, приближался к идеалу.
— Да, — утвердительно кивая, ответил я. — При условии, что нас удовлетворит уровень конкуренции.
— Отлично. Наши позиции полностью совпадают. Вернувшись, мы первым делом займемся анализом рынка и изучением потенциальных конкурентов. А пока начнем составлять «Меморандум об инвестициях».
Венчурные фирмы так часто вынуждены говорить «нет», что их сотрудники всегда радуются, когда появляется возможность сказать «да».
Я улыбнулся и поднял стакан.
— За «Тетраком»!
— За «Тетраком»! — повторила Дайан и отпила немного бренди.
Несмотря на то что моя начальница поднялась в шесть часов утра и с тех пор не имела возможности переодеться, она в своем неброском, но превосходно скроенном деловом костюме выглядела просто великолепно. Я же, казалось, нахожусь на грани полного изнеможения.
— А что ты, Саймон, вообще думаешь о «Ревер»? — спросила Дайан.
Я внимательно взглянул на нее, не зная, насколько можно ей доверять. Секунду подумав, я решил, что можно. Кроме того, я надеялся узнать что-нибудь о Фрэнке и Арте и о том, кто возглавит компанию после ухода Джила.
— Честно говоря, я очень обеспокоен.