существованию для шестидесяти человек. И это их благополучие я ставил на карту.
Однако, поговорив с Китом и Энди, я понял, что для этих шестидесяти человек «Фэрсистемс» означает гораздо больше, чем просто место работы. И все долгие бессонные часы они проводили за напряженным трудом отнюдь не только ради зарплаты. Для них это было захватывающим состязанием, попыткой достичь того, что раньше никому не удавалось. И еще шансом сделать что-то для Ричарда.
Подвести их я был не вправе.
Вечером позвонил Карен. Хотел поболтать с ней, ну и, конечно, спросить, нет ли чего-нибудь новенького о Хартмане. Она не отвечала. Я перезвонил позже — с тем же результатом. В последний раз я набрал ее номер без четверти двенадцать. Тщетно.
На следующее утро я начал звонить в шесть пятнадцать. Самое подходящее время. Дело в том, что будильник у Карен навсегда установлен на шесть пятнадцать утра.
Она не отвечала.
Ладно, признаю. Названивать ей в такую рань никакой необходимости в общем-то не было. Просто хотел проверить, ночевала ли она дома.
Около десяти позвонил ей на работу.
— О, привет, Марк, как дела? — услышал я голос Карен.
— Нормально, вчера весь вечер пытался до тебя дозвониться.
— И не застал, — после мимолетной паузы откликнулась она. — Во второй половине дня у меня была встреча в Амстердаме. Переговоры затянулись, на последний рейс в Лондон я опоздала. Пришлось заночевать в гостинице в аэропорту. Вылетела первым утренним, даже на работу немного опоздала.
— Ну понятно. Стив мне вчера звонил. Говорит, акции «Фэрсистемс» собирает какой-то Хартман. Ты его знаешь?
— Нет, но слышала, — ответила Карен. — «Харрисон бразерс» никаких дел с ним не имеет. Считают, что у него не совсем все чисто.
— Уж если «Харрисон бразерс» его сторонится, значит, там у него совсем все не чисто, — усмехнулся я, поскольку когда появляется возможность заработать пару-другую долларов, сотрудники нашей фирмы обычно не склонны проявлять особой разборчивости и щепетильности. — Слушай, а ты не могла бы разузнать о нем побольше?
— Ох нет, не хотелось бы, — встревожилась Карен. — Понимаешь, нельзя, чтобы меня видели с кем- нибудь из тех, кто водит с ним компанию.
— Так если осторожно поспрашивать, никто и не заметит.
— Ладно, Марк, — поколебавшись, согласилась Карен. — Посмотрим, что получится. А сейчас извини, у меня клиент на другом аппарате.
Я повесил трубку и задумался.
Выходит, Карен застряла в Амстердаме. Стоп, а разве Салли не сказала, что к обеду она будет у себя на рабочем месте в Лондоне? Могла она сразу после обеда вылететь в Амстердам и успеть на эту встречу? Допустим, да. А может, и нет.
Я передернул плечами. Черт знает какие мысли в голову лезут. Разлука с Карен, видимо, сильно обострила мои чувства, в том числе подозрительность.
Глава 18
Рейчел среди немногочисленных прибывших пассажиров вышла из зала Эдинбургского аэропорта. Увидев меня, широко заулыбалась. Несмотря на протесты, я отнял у нее бесформенную черную дорожную сумку.
— Да она совсем не тяжелая! — упрямилась Рейчел.
Увы, на самом деле сумка была будто камнями набита.
— Простите за опоздание. Сообщение мое получили? Вылет из Сан-Франциско задержали на три часа, так что на пересадку в Хитроу я не успела.
Шагая рядом с ней к оставленному на стоянке черному «БМВ», я ощутил некоторое смущение и неловкость. Искоса взглянул на Рейчел, открывавшую дверцу автомобиля. Не показалось ли мне, что она сердито наморщила носик? Я запустил двигатель, и мы тронулись по направлению к Файфу.
По дороге поинтересовался, как прошла ее встреча с Дженсоном.
— Я сообщила ему, что мы приостановили работы по проекту «Платформа» и не возобновим их, пока он нам не заплатит, — ответила она. — Он заявил, что мы, конечно, вольны поступать, как нам угодно, но такое решение кажется ему крайне глупым. Потом я спросила его, почему он все-таки не хочет платить, поскольку все его разглагольствования о том, что он хочет удостовериться в нашей надежности, лично мне представляются полным бредом.
— Как деликатно, — усмехнулся я. — А он что?
— Да все то же самое. Мол, его и раньше поставщики не раз подводили, и он этого впредь допускать не намерен.
— Вы ему верите?
— Да нет, конечно. Чушь собачья. По-моему, он что-то затевает.
— Не говорил, что собирается купить нашу компанию?
— Нет. Ни единого слова.
— Но платить отказывается.
— Наотрез.
— Черт! — хлопнул я ладонями по рулевому колесу. — Да ведь яснее ясного, что происходит. Дженсон выжидает, пока мы дойдем до ручки, а потом купит компанию по дешевке. Как только все наше имущество перейдет под внешнее управление, он тут же выскочит с предложением его выкупить. И чем ближе мы будем к банкротству, тем ниже окажется цена. А когда приберет нас к рукам, в сфере виртуальной реальности «Дженсон компьютер» превратится в Ай-би-эм и «Майкрософт» в одном флаконе. Он взял нас за горло.
Я с негодованием помотал головой.
— Неудивительно, что Хартман скупает наши акции. — Я рассказал Рейчел о том, что удалось выяснить Стиву Шварцу. — Он как-то прознал о затее Дженсона и хочет его опередить.
Я притормозил, чтобы оплатить проезд через мост Форт. Мы пересекли по нему устье реки и оказались на территории Файфа.
— А насчет несчастного случая что-нибудь выяснили? — спросил я.
— Да. Там, кстати, все очень интересно.
— Выкладывайте.
— Я закурю? — Рейчел выудила из пачки сигарету.
— Не хотелось бы.
— Только-то? — усмехнулась она. — Но, похоже, вы не против, а мне страшно нужно затянуться. Просто до жути.
Рейчел щелкнула зажигалкой и сделала несколько глубоких затяжек.
— Вот так-то гораздо лучше, — удовлетворенно вздохнула она. — Спасибо, что отнеслись ко мне с таким пониманием.
— Ну ладно, ладно, рассказывайте, — не удержался я от улыбки.
— Ах да. Значит, вчера утром я слетала в Лос-Анджелес. Джонатан Берги жил в Санта-Монике, что неподалеку от аэропорта. Обоих его родителей застала дома. Берги-старший учительствовал в школе, но вышел на пенсию после ранения, которое получил во время стрельбы в классе. Сказал, что власти вынуждены были выплатить ему компенсацию. Металлоискатель не обнаружил оружие, которое один из мальчишек пронес в школу.
— И он подал в суд?
— Думаю, да, но точно не знаю, — нахмурилась Рейчел. — Как бы то ни было, папаша утверждает,
