— Полюбуйтесь, какой у нас отсюда вид, — предложил Соренсон.
Мы подошли к окну. Поверх деревьев и крыш домов Пало-Альто нам открылась изумительно красивая картина — купающийся в сиянии солнечных лучей залив Сан-Франциско. От самого дома обширный ухоженный газон тянулся к теннисному корту. Рядом с ним голубоватым светом мерцала спокойная вода бассейна. У меня почему-то мелькнуло в голове, что все это обошлось Соренсону весьма недешево.
— Прелесть какая, — восхитилась Рейчел. — И давно вы здесь живете?
— Пять лет. По меркам нашей долины, это роскошное место. Нам здесь нравится. Жаль, конечно, что так много времени приходится проводить в разъездах.
— И не говори, милый! Европа у тебя отнимает полжизни. — За нашей спиной послышался звук быстрых легких шагов.
Я обернулся и увидел холеную женщину, которой могло быть за шестьдесят, но дать больше сорока язык не поворачивался. Блондинка с гладким, без единой морщинки, лицом, слегка тронутым ровным загаром. Трудно было определить, сколько в ее внешности природного, а сколько рукотворного, однако по ее высоким скулам и ясным голубым глазам можно было смело утверждать, что когда-то она была настоящей красавицей. Да и сейчас выглядела весьма привлекательно.
— А это Ширли, моя жена. Ширли, познакомься с Марком Фэрфаксом и Рейчел Уокер. Марк — сын Джеффри.
— Очень приятно, — протянула нам руку миссис Соренсон. — Мы потрясены этим ужасным несчастьем с вашим братом! Как ваш отец перенес такое горе?
— Переживает, сейчас ему, конечно, очень тяжело, — испытывая некоторую неловкость, ответил я.
— Передайте ему от нас сердечный привет. Он такой милый!
Интересно, как в том далеком прошлом, много лет назад, эти четверо уживались друг с другом — отец, мама, Соренсон и его жена?
— По чашке кофе? — предложила она.
Мы ответили утвердительно, и Ширли исчезла в кухне, откуда тут же раздалось негромкое звяканье посуды.
— Ну, как вы съездили в Нью-Йорк? — нетерпеливо спросил Соренсон.
Я рассказал ему о нашей встрече с Хартманом и беседе в Комиссии по ценным бумагам и биржам. Он слушал, не пропуская ни единого слова.
— Похоже, Ричард вскрыл весьма крупную и дурно пахнущую махинацию, — задумчиво произнес Соренсон. — Как по-вашему, комиссия скоро приступит к арестам?
— Не думаю. Но они не сомневаются, что такое время наступит. Настроены они очень решительно.
— Однако пока им ведь не удалось установить связь между этими фактами и гибелью Ричарда?
— Нет. Я поинтересовался в комиссии, как идут дела у Доналдсона. Шотландская полиция, судя по всему, тщательно отработала данную версию, но ничего не обнаружила. Однако существуют и другие варианты. — Я сообщил ему об убийстве Дуги, о визите Йоши в «Инч-Таверн» и об исчезновении Дэвида Бейкера.
— Утверждать что-либо, естественно, трудно, однако, сдается мне, все это как-то связано с японцами, — предположил Соренсон. — Этот ваш Йоши выныривает в самых неожиданных местах. И, по- моему, вы с самого начала были правы насчет Дэвида Бейкера. Давно надо было от него избавиться.
Миссис Соренсон принесла кофе. Она уже собиралась присесть, как Соренсон бросил на нее свирепый взгляд. Доля секунды, не больше, однако она вздрогнула, глаза ее на какое-то мгновение вспыхнули злобным огоньком. Один из тех случаев, когда за тщательно приукрашенным фасадом на миг приоткрывается подлинная суть отношений между супругами.
— Ну, я вас оставлю, если не возражаете, — с натянутой улыбкой произнесла Ширли и вышла из комнаты.
— Итак, какие у вас соображения?
— Никаких. В комиссии мне дали список компаний, которые, как они подозревают, так или иначе связаны с Хартманом. Он у меня с собой. — Я протянул ему лист. — Вам они знакомы?
— Ну, о некоторых я, конечно, слышал. — Соренсон, нахмурившись, просматривал список. — «Фьючернет», например, выпускает, если не ошибаюсь, программное обеспечение для компьютерных сетей.
— А не располагаете ли вы какими-либо сведениями, позволяющими установить связь между ними?
— Сейчас, погодите. — Соренсон задумался. — Нет, что-то ничего в голову не приходит. А вам?
— Пока нет. Но как только вернемся в Шотландию, начнем проверять каждую из этих компаний, — пообещал я ему.
Он одним глотком допил кофе и налил себе новую порцию.
— Хотите еще? Он без кофеина, — предложил Соренсон.
При словах «без кофеина» Рейчел вскинула на него возмущенный и оскорбленный взгляд, однако тут же взяла себя в руки и решительно замотала головой. Я протянул ему свою пустую чашку.
— Собираетесь к Дженсону? — спросил Соренсон.
— Да. Нам назначено на одиннадцать.
— И что будете ему предлагать?
Около получаса мы обсуждали с ним нашу стратегическую линию поведения на встрече с Дженсоном, потом вышли попрощаться с миссис Соренсон. Она с романом Джеки Коллинз в руках сидела в кресле, уставившись невидящим взглядом на тянущуюся к горизонту долину Санта-Клара.
Солнце заливало ослепительно сверкающие под его жаркими лучами здания, громоздившиеся по обе стороны Пейдж-Милл-роуд. Ни одного жилого дома, все строения принесены в жертву всемогущему компьютеру. Ничего похожего на Гленротс. Здесь производственные корпуса отличаются куда большими размерами, внешним лоском и таинственностью. Буйная и для меня экзотическая растительность — пальмы, эвкалипты и редкие, устремленные к небу секвойи.
Слева от нас раскинулся комплекс Стэнфордского университета, а справа тянулась промышленная зона «Хьюлетт — Паккард». Эта компания служит образцом, символом Силиконовой долины. Ее основатели начинали в захламленном гараже, теперь «Хьюлетт — Паккард» превратилась в сложнейшее, огромное и постоянно растущее предприятие. Завод «Дженсон компьютер» находился немного дальше. Разглядеть его с дороги нам не удалось, мешали высокий кустарник и замаскированная под него ограда. Мы подъехали к воротам, у которых прохаживался вооруженный охранник. К своим обязанностям он относился крайне серьезно, потребовал у нас удостоверяющие личность документы и прежде, чем пропустить, поговорил с кем-то по телефону.
В конце концов он поднял шлагбаум, и я направил автомобиль к стоянке у белого шестиугольного здания в шесть этажей. Перед ним развевались два флага гигантских размеров — звездно-полосатый государственный и фирменный — зеленые буквы «Дженсон компьютер» на белом фоне. За ним виднелись два одинаковых огромных серых корпуса, напоминающих обтекаемыми формами космический корабль.
Я остановил машину на предназначенном для посетителей участке стоянки, мы с Рейчел переглянулись и вошли в белое здание. Однако в кабинет Дженсона попали только минут через десять, после того как охранники еще дважды проверили наши документы.
Кабинет был очень просторным и пустоватым. Дженсон вскочил из своего кресла и, протягивая на ходу руку, обежал вокруг стола. На нем были безупречно отутюженные хлопчатобумажные брюки и зеленая спортивная рубашка.
— Марк, Рейчел! Живы, здоровы? Да вы садитесь, садитесь! — Он повел нас к круглому столику со стеклянной столешницей.
Главным предметом в кабинете был, конечно, письменный стол размерами с футбольное поле. Но стояли на нем лишь телефон и два компьютера, к одному из которых были подключены очки нашей виртуальной системы. Ни листочка, ни единого клочка бумаги. Стена за столом представляла собой сплошное стекло. Через него были видны коротко подстриженный и ухоженный газон и небольшая
