предстояла встреча с Искандаром. Потом я вспомнил, как сражался на мечах и вызывал магический «пузырь». Такому отец меня не учил.
— Взорвавшийся Розеттский камень освободил пять богов, — напомнила мне Сейди. — Отец соединился с Осирисом. Амос говорил нам, что Сет… он куда-то исчез. Но мы с тобой…
— Нас защитили амулеты, — сказал я, дотрагиваясь до «Глаза Гора», висевшего у меня на шее. — Отец говорил об этом.
— Защитили бы, находись мы в другом месте, — припомнила Сейди. — Но мы были рядом и смотрели, что получится. Мы хотели помочь отцу. Выходит, мы… напросились на магическую силу.
Баст кивнула.
— Это уже совсем другое дело. Вы позвали богов.
— И с тех пор…
Сейди искоса поглядела на меня, боясь, что я начну насмехаться.
— Знаешь, Картер, у меня странное ощущение. Как будто внутри кто-то сидит и я слышу голос…
К этому времени моя одежда насквозь промокла на холодном декабрьском дожде. Не признайся Сейди, быть может, я бы подольше отрицал реальность случившегося. Но Амос говорил, что у обеих наших ветвей — давняя история общения с богами. Следом мне вспомнились слова Зии, тоже касавшиеся нашей наследственности: «Боги тщательно выбирают себе хозяев. Они всегда предпочитают людей с кровью фараонов».
— В общем, я тоже слышал внутренний голос, — сознался я. — Значит, мы оба сходим с ума.
— Амулет!
Сейди вытащила свой амулет наружу и показала Баст.
— Скажи, это символ богини?
Я очень давно не видел ее амулета. Он отличался от моего. Амулет сестры был похож на анкх или на причудливый бант.
— Так это же тет, — сказала Баст. — Магический узел. Еще его часто называют…
— Узлом Изиды, — выпалила Сейди.
Откуда ей это известно? Но вид у моей сестрицы был вполне уверенный.
— В Зале эпох я видела изображение Изиды. Потом я сама стала Изидой и пыталась убежать от Сета… Значит, она — это я?
Она вцепилась в свою рубашку, будто хотела вытащить богиню из себя. Мне оставалось лишь смотреть. Сейди с ее мокрыми волосами, в которых мелькала красная прядь, в льняной одежде и армейских ботинках… Неужели она боялась, что одержима богиней? Да и какой богине нужна такая девчонка? Разве что богине жевательной резинки!
Но потом… Я вновь услышал голос внутри. Чужой. Я взглянул на «Глаз Гора». Вспомнил мифы о Горе, сыне Осириса. Ему надлежало отомстить Сету за отца. В Луксоре я вызвал себе на подмогу божественного воина с соколиной головой.
Мне было страшно, и все же я мысленно спросил: «Гор, это ты?»
«Нам пора познакомиться, — ответил голос. — Здравствуй, Картер».
— Нет, нет, — вслух забормотал я, чувствуя, как меня охватывает паника. — Нет! Дайте мне открывашку для черепной коробки. Ко мне в голову забрался бог!
— Ты говорил с Гором напрямую? — спросила просиявшая Баст. — Какой удивительный прогресс!
— Прогресс? — Я постучал ладонями по голове. — Уберите его оттуда!
«Успокойся», — велел мне Гор.
— Нечего мне приказывать успокоиться!
— По-моему, я не сказала тебе ни слова, — нахмурилась Баст.
— Я ему говорю! — буркнул я и постучал себе по лбу.
— Мне она тоже надоела, — заныла Сейди. — Как мне ее прогнать?
Баст фыркнула.
— Во-первых, Сейди, не думай, что в тебе сидит вся Изида. Боги очень могущественны. Мы способны одновременно находиться во многих местах. Часть души Изиды действительно находится сейчас в тебе. И в Картере находится часть души Гора. По правде говоря, вы должны этим гордиться, а не капризничать.
— Уже начал гордиться, — поморщился я. — Всегда хотел быть одержимым кем-то!
Баст удивленно поглядела на меня.
— Успокойся, Картер. Это не одержание. И потом, у вас с Гором одна цель — победить Сета. Гор это сделал несколько тысяч лет назад, когда Сет впервые убил Осириса. Если ты не одолеешь Сета, твой отец обречен, а Сет станет правителем земли.
Я посмотрел на Сейди. Сестренка совсем взбесилась. Она сорвала амулет с шеи и бросила на мокрые камни.
— Изида вошла в меня через этот амулет? Правда? Если я его сниму, она…
— Это не самый умный поступок, — предостерегла Баст.
Но где там! Сейди выхватила жезл и ударила по амулету. С жезла посыпались голубые искры, и он задымился. Рука Сейди покрылась пятнами ожогов, амулет же не пострадал.
— Ой! — завопила Сейди.
Баст вздохнула и коснулась рукой обожженной ладони моей глупой сестрицы. Ожоги исчезли.
— Я тебе уже говорила: Изида действительно направляла свою силу через этот амулет. Но не думай, что она прячется в амулете. Изида сейчас внутри тебя. И если уж на то пошло, магические амулеты нельзя сломать или повредить.
— И что нам теперь делать? — спросила присмиревшая Сейди.
— Прежде всего Картер силою Гора должен победить Сета.
— И всего-то? — спросил я. — Один на один с Сетом?
— Нет, конечно. Сейди тебе поможет.
— Спасибо, успокоила.
— Я буду, насколько возможно, подсказывать вам, — пообещала Баст. — Но конечный этап битвы — целиком ваш. Только Гор и Изида способны победить Сета и отомстить за смерть Осириса. Так было прежде. Так должно быть и сейчас.
— И тогда мы вернем отца? — спросил я.
— Если все пойдет хорошо, — ответила Баст, но улыбка ее погасла.
Понятное дело: она что-то недоговаривала. Я уже не удивлялся. Мозг мой и так был слишком перегружен мыслями, чтобы думать сейчас об этом.
Я оглядел свои руки. За эти два дня они совсем не изменились. Не стали сильнее, в них не появилось ничего «божественного».
— Но если во мне сила бога, почему же тогда я такой…
— Криволапый, — подсказала Сейди.
— Заткнись! Я хотел сказать, почему я не могу действовать успешнее?
— Не все сразу, — улыбнулась Баст. — В магии тоже нужно упражняться. Правда, есть и другой способ — передать бразды правления Гору. Тогда он воспользуется твоей телесной оболочкой, а ты сам можешь ни о чем не волноваться.
«Мне это по силам, — прозвучал внутри голос Гора. — Позволь мне сразиться с Сетом. Ты можешь мне доверять».
«Доверять? — мысленно переспросил я. — А вдруг ты меня погубишь? Тебе-то что? Это ведь меня могут убить. А ты найдешь себе другого хозяина. И откуда я знаю, что даже сейчас ты не пытаешься навязать мне свою волю?»
«Я бы ни за что этого не сделал, — отвечал голос. — Я выбрал тебя, Картер, потому что у тебя большие возможности и у нас одинаковая цель. Слово чести: если ты позволишь мне управлять…»
— Нет! — отрезал я.
Сейди и Баст повернулись ко мне, и только тогда я сообразил, что последнее слово произнес
