штурвал, избегая очередного столкновения, а мы хватались за перила. Иногда мы замечали в воде чьи-то щупальца и длинные спины. Что за твари там плавали — я даже не желала знать.
— Душам смертных всегда бросают вызов, — объяснила мне Баст. — Ты должна доказать, что достойна вступить в пределы Страны мертвых.
— Похоже, готовится грандиозное испытание, — проворчала я.
Баст не ответила.
Через какое-то время вдалеке появилось красноватое пятно. Предрассветное небо? Или как тут у них бывает в Дуате?
— Мне почудилось или это признак рассвета? — спросила я.
— Это место нашего назначения, — ответила Баст. — Странно, что нам до сих пор не бросили вызов.
Только она произнесла эти слова, как судно содрогнулось. Из реки поднялся великан. Не берусь угадать его рост, но возвышался он над кораблем на несколько метров. Его тело выглядело вполне человеческим, но голова была очень странной — словно человеческой и львиной одновременно: золотистые глаза и грива черных волос, заплетенных в косички, не вязались с забрызганной кровью львиной пастью, с жесткими усами и острыми клыками. На веревочном поясе у гиганта висели кожаные сумки, отсеченные головы демонов и прочие очаровательные штучки. Великан зарычал, отчего бедняга Хуфу свалился со сходней прямо в руки Картеру. Они оба упали на палубу.
— Поговорила бы ты с ним, — попросила я Баст. — Кажется, он из твоих сородичей?
Баст покачала головой.
— Увы, Сейди, не могу тебе помочь. Вызов обращен к вам, смертным. Вам и отвечать на него.
— Спасибо за откровенность.
— Я Шезму,[40] — пророкотал великан.
— Конечно, никак не иначе, — хотела сказать я, но решила промолчать.
Шезму перевел свои золотистые глаза на Картера и наклонил голову. Его ноздри задрожали.
— Чую кровь фараонов. Приятно познакомиться. Ну как, осмелишься назвать мое имя?
— Н-назвать т-твое имя? — заикаясь, повторил Картер. — Ты имеешь в виду твое тайное имя?
Демон засмеялся. Он схватил торчащую рядом скалу и раскрошил ее, словно кусок старого гипса.
— Где ты рассчитываешь найти его имя? — в отчаянии спросила я.
— Возможно, в «Книге мертвых». Я забыл там посмотреть.
— И что теперь?
— Займи его чем-нибудь, — торопливо бросил мне Картер и помчался в рулевую рубку.
«Занять демона, — подумала я. — Интересно чем? Наверное, с ним давно никто не играл в блошки».
— Что, сдаетесь? — вопросил Шезму.
— Нет! — крикнула я. — Не сдаемся. Мы назовем твое имя. Вот только… Слушай, какой ты мускулистый. Наверное, много тренировался?
Я оглянулась на Баст. Та одобрительно кивнула.
Шезму горделиво засмеялся и продемонстрировал свои здоровенные бицепсы. Лесть безотказно действует на мужчин. Даже если их рост двадцать метров, а голова больше похожа на львиную.
— Я — Шезму! — проревел он.
— Да. Кажется, ты уже представлялся. Я вот думаю, а какие почетные звания ты получил за многие годы? Например, повелитель чего-то. Или властелин.
— Я — главный палач Осириса! — завопил он и шмякнул кулаком по воде, заставив наш пароход раскачиваться на волнах. — Я — повелитель крови и вина!
— Замечательно, — сказала я, боясь, как бы меня не вытошнило. — Слушай, а вино с кровью как- нибудь сочетаются?
— Гарр! — зарычал Шезму.
Он оскалил зубы, которые вблизи были ничуть не лучше, чем на расстоянии. В косичках его волос я заметила куски дохлой рыбы и комья речной тины.
— Мой повелитель Осирис дозволил мне обезглавливать грешных! Я давлю их в своем винном прессе и делаю вино для мертвых!
Я мысленно завязала узелок: никогда не пить вино мертвых.
«Ты правильно ведешь себя», — услышала я внутри голос Изиды.
Она так давно молчала, что я почти забыла о ней.
«А теперь спроси насчет других его обязанностей».
— Могущественный Шезму, наверное, у тебя есть и другие обязанности?
— Я — повелитель… — Для большего впечатления он снова продемонстрировал мне свои мускулы. — Повелитель благовоний!
Шезму зловеще улыбался, явно рассчитывая, что этим здорово меня напугал.
— Потрясающе, — сказала я. — Должно быть, это заставляет твоих врагов трепетать от ужаса.
— Ха-ха-ха! Да! Кстати, хочешь попробовать образец?
Он развязал осклизлую кожаную сумку у себя на поясе и достал оттуда глиняный горшок, полный сладковато пахнущего желтого порошка.
— Это благовоние называется… «Вечность»!
— Какое замечательное название, — подавляя рвоту, сказала я.
Я оглянулась. Картер не возвращался.
«Говори не умолкая», — требовала Изида.
— Я так понимаю… благовония — это часть твоей работы. Ты ведь сам их делаешь? Наверное, выжимаешь из растений, как выдавливаешь вино…
— Из крови! — загоготал Шезму.
Хуфу вскрикнул и закрыл глаза.
— Стало быть, ты служишь Осирису? — спросила я демона.
— Да! Точнее… — Он зарычал, решая, говорить ли правду. Однако желание покрасоваться перевесило. — Я служил Осирису. Сейчас трон Осириса пуст. Но он вернется. Обязательно вернется!
— Конечно, — подыграла я. — И тогда твои друзья назовут тебя… Кстати, а как они тебя называют? Шеззи? Кровавчик?
— У меня нет друзей! А если бы были, они бы называли меня Шезму Свиреполицый, Истребитель душ. Но у меня нет никаких друзей, и потому никто не знает мое тайное имя. Ха-ха-ха!
Я бросила взгляд на Баст. Та просто сияла от радости.
Наконец явился Картер вместе с «Книгой мертвых».
— Нашел! Где-то здесь. Правда, мне эту часть не прочитать, но…
— Довольно разговоров! — потерял терпение демон. — Назовите мое тайное имя, или будете съедены!
— Изволь! — крикнула я. — Шезму Свиреполицый, Истребитель душ!
— ААААААХХХХХ! — Шезму корчился от боли. — Ну почему они всегда знают?
— А теперь пропусти нас! — потребовала я. — Да, и вот еще что. Мой брат хочет получить образец твоих благовоний.
Я благоразумно отошла. Картер успел лишь недоуменно поглядеть на меня. Демон дунул и осыпал его желтым порошком. После этого Шезму скрылся под водой.
— Какой приятный парень, — сказала я.
Картер отплевывался и лихорадочно счищал с себя порошок. Мой братец был похож сейчас на кусок рыбы, зажаренной в сухарях.
— Что это за гадость?
— Тебе не нравится? Это благовоние. Называется «Вечность». Подарок тебе от демона.
Я гордилась собой и наслаждалась этой гордостью, пока пароход не повернул вместе с изгибом реки. Неожиданно красноватое сияние на горизонте превратилось в ослепительный свет. В рубке ударил тревожный колокол.
Вся река впереди была объята пламенем. Над порогами поднимались клубы пара, а то, что
