признаков хватало. Бог бабуинов по-прежнему что-то ломал и крушил, а его спутница орала хриплым голосом моей бабушки (при условии, что бабушка изрядно спятила):
– Иди туда! Они там!
– Подождите меня здесь, – бросила я подругам и вошла в калитку.
Вокруг сразу стало холоднее. От влажной земли поднимался туман. Надгробия слабо светились. Все, что находилось с внешней стороны ограды, потеряло четкость. Мои встречи с Анубисом всегда сопровождались странностями. Сейчас мы с ним погружались в Дуат и видели кладбище на двух уровнях сразу: из мира Анубиса и моего.
Он подвел меня к обветшалому надгробию.
– Беатрис, ты не будешь возражать, если мы здесь немного посидим? – спросил Анубис, наклонившись к каменным плитам.
Никто ему не ответил. Должно быть, эту Беатрис похоронили здесь много веков назад. Стерлась даже надпись, выбитая на камне.
– Спасибо. – Анубис жестом пригласил меня сесть. – Она не возражает.
– А если бы возражала? – спросила я, с некоторой опаской усаживаясь на холодный камень.
– Восемнадцатый ном, – сказал Анубис.
– Я что-то не понимаю. При чем тут…
– Ты должна туда отправиться. Влад Меншиков хранит вторую часть «Книги Ра» в верхнем ящике своего письменного стола. А стол находится в его резиденции в Санкт-Петербурге. Естественно, это ловушка. Он надеется тебя заманить. Но раз хочешь добыть свиток, придется пойти на это. Надо быть там сегодня же, пока Меншиков не успел усилить охрану. И еще, Сейди: если боги узнают, что я подсказал тебе местонахождение свитка, мне несдобровать.
Я посмотрела на него. Иногда Анубис и впрямь вел себя, как подросток. Даже не верилось, что ему многие тысячи лет. Наверное, в Стране мертвых время течет совсем по-другому. Или вообще не течет. Но Анубису нужно почаще выбираться из своего подземелья.
– Боишься влипнуть из-за меня? Анубис, не думай, что я неблагодарная, но сейчас мне приходится решать проблемы посерьезней. Двое богов завладели телами бабушки и деда. Если ты действительно хочешь помочь…
– Сейди, я не могу вмешиваться. – Он развел руками, показывая свое отчаяние. – Я тебе еще в самый первый раз говорил: то, что ты видишь, – это не мой настоящий облик.
– Жаль, – пробормотала я.
– Что ты сказала?
– Да так, ничего. Продолжай.
– Я могу появляться в местах, связанных со смертью. Например, на этом кладбище. Но за пределами своей территории я почти бессилен. Вот если бы сейчас ты умерла и тебя требовалось бы похоронить, я бы тебе помог.
– Спасибо! Я еще поживу.
Поблизости вновь послышался рев бабуина. Как и в прошлый раз, зазвенело разбитое стекло. Хрустнули кирпичи. Подруги звали меня, однако их голоса звучали приглушенно, будто из-под воды.
– Если дальше я побегу одна, эти двое оставят моих подруг?
Анубис покачал головой.
– Нехбет охотится за слабыми. Стоит причинить зло твоим подругам, и это ограничит твои силы, а ей того и нужно. По той же причине она избрала своей мишенью твоих стариков. Единственный способ ее остановить – оказаться к ней лицом к лицу. Что касается Баби – он представляет темные стороны вас, приматов: убийственный гнев, необузданную силу и так далее.
– Ты сказал: «Вас, приматов»? Значит, я тоже принадлежу к семейству бабуинов?
Анубис смущенно и даже испуганно поглядел на меня.
– Я забыл, как легко тебя разозлить. Просто я хотел сказать, что Баби готов тебя убить ради самого процесса убийства.
– А ты не в состоянии мне помочь.
Он скорбно посмотрел на меня своими восхитительными карими глазами.
– Я тебе уже помог. Рассказал, где искать второй свиток.
Такой симпатичный парень, но до чего я была зла на него.
– Что еще скажешь, почти бесполезный бог, пока меня не убили и тебе не надо возиться с моими похоронами?
Анубис разжал пальцы. У него на ладони, матово поблескивая черным металлом, лежала опасная бритва. Длинная, чуть закругленной формы. Одна ее кромка была умопомрачительно острой. Должно быть, такой же бритвой брадобрей-потрошитель Суини Тодд убивал своих жертв.
– Вот, возьми. Пригодится, – сказал Анубис.
– Видел бы ты, какая громадина этот бабуин. Я что, должна его побрить?
– Это не для сражения с Баби или Нехбет. Нож тебе понадобится для более важных дел. Такие ножи называют «нетджери»[3]. Он сделан из метеоритного железа и применяется для церемонии открытия рта. Помнишь, я как-то рассказывал тебе о ней?
– Мне сначала нужно этот вечер пережить. А уж там найдется, кому открыть рот этим ножичком. Спасибо за подарок.
– Сейди! – отчаянно звала меня Лиз.
Сквозь кладбищенский туман я увидела Баби. Он был совсем близко и безошибочно двигался к церкви. Бабуин нас засек.
– Поезжайте на метро, – посоветовал Анубис, помогая мне встать. – Ближайшая станция совсем рядом. Под землей им будет куда труднее следить за вами. Еще помогает проточная вода. Пересекая любую реку, порождения Дуата слабеют. Если придется сражаться, выбери один из мостов через Темзу. Кстати, я сказал твоему водителю, чтобы заехал за тобой.
– Моему водителю?
– Да. Он собирался встретиться с тобой не раньше завтрашнего дня, однако…
Я увидела промелькнувший в воздухе красный почтовый ящик с эмблемой королевской почты. Еще через мгновение он врезался в стену соседнего дома.
– Тебе пора, – сказал Анубис. – Прости, больше ничем не могу помочь. С днем рождения, Сейди.
Он наклонился и поцеловал меня прямо в губы, после чего смешался с туманом и растаял. Потом исчез и туман. Старые надгробия перестали мерцать.
По-настоящему мне стоило бы хорошенько разозлиться на Анубиса. Ну что за нахальство – целовать меня без разрешения! Но я стояла, как зачарованная, и пялилась на полуразрушенное надгробие неведомой Беатрис. Так продолжалось, пока Эмма не завопила:
– Сейди, бежим!
Подруги схватили меня за руки, и ко мне вернулась способность бегать.
Мы понеслись к станции метро «Кэнери-Уорф». Бабуин бежал следом, продираясь сквозь уличное движение. Нехбет громко хлопала крыльями и пронзительно кричала:
– Вон они! Убей их!
– Кто этот парень? – спросила Эмма, когда мы оказались на станции. – Такой клевый.
– Очень клевый, – согласилась я. – Это бог.
Я сунула бритву в карман и побежала по ступенькам эскалатора. Губы до сих пор щипало от моего первого поцелуя.
И если я при этом напевала «С днем рожденья тебя» и глупо улыбалась… кому какое дело? В конце концов, у меня сегодня праздник!
8. Вокзал Ватерлоо: поезда опаздывают, а мы извиняемся за гигантского бабуина
В лондонской подземке потрясающая акустика. Звуки разносятся по туннелям, как по проводам, и смешиваются в общую какофонию: грохот прибывающих и отходящих поездов, музыка групп, играющих на станциях и в переходах, гул толпы пассажиров. Сейчас к привычным для меня звукам метро примешивался
