Затем он наконец спустился вместе с ковыляющим за ним Месье Пьером по сходням, прыгнул в свой каяк и уплыл прочь.
Баржа покачивалась на волнах, Элинор покачивалась вместе с ней, размышляя о том непоправимом вреде, какой слишком ранняя независимость и следующая из нее привычка к безделью, распущенности и роскоши причинили Уиллоби, его душе, его характеру и счастью. Свет сделал его тщеславным мотом, что, в свою очередь, породило в нем бессердечие и эгоизм. От подобных рассуждений ее отвлек душераздирающий звук — протяжный, резкий визг, — который она не могла опознать, пока не посмотрела в подзорную трубу. С тех пор она так и не смогла забыть, как кричит умирающий орангутанг, пронзенный саблей.
Сбылись все-таки ее страхи: «Веселая убийца», хлопая в свете луны шестью черными флагами, стремительно приближалась к «Кливленду» и уже находилась от него не далее чем в сотне ярдов. Еще ближе была шлюпка с двумя суровыми разбойниками на веслах, которую послали вперед, — это они перехватили каяк Уиллоби. Элинор видела, как обмякшего орангутанга швырнули в воду, будто тряпичную куклу, как Уиллоби спасся и отчаянно плывет к берегу. Снова наставив подзорную трубу на корабль, на его носу она разглядела и причину этой новой ужасной напасти, которая их постигла, — самого Страшную Бороду.
Знаменитый пират был необычайно высок и одет в длинный черный пиратский камзол. Его бородатую голову украшала расшитая золотом алая шляпа, лихо сдвинутая на затылок, из-под которой торчала длинная грива черных как смоль волос. Неподалеку за штурвалом стоял потрепанный, немытый и горбатый рулевой, который с ревом вел «Убийцу» к «Кливленду» и сплевывал на палубу. Капитан же стоял неподвижно, выпятив грудь, зажав в левой руке рукоять обоюдоострой сабли, сверкавшей в свете луны.
Элинор немедленно осознала смехотворность всех ловушек Уиллоби, да и любых подобных ухищрений; крошечный кортик, который он ей отдал, теперь казался игрушкой. Элинор задрожала. «Веселая убийца» уверенно рассекала воду. Внушительная фигура на носу откинула голову, и раздался грубый, безумный, чудовищный хохот, доносившийся до нее жуткими раскатами.
Так прибыл Страшная Борода.
Глава 45
Элинор бросилась в дом, в каюту сестры, и обнаружила, что та пробуждается от долгого целительного сна. Сердце Элинор разрывалось в панике. Выглянув за черную штору, она увидела, что шлюпка уже почти у баржи. Жуткий хохот Страшной Бороды доносился до нее и сквозь окна каюты, с каждым мгновением он звучал все громче и все ближе. Это привело ее в такое волнение, что она, позабыв об усталости, боялась лишь перепугать сестру.
— Поспи еще немного, милая Марианна, — прошептала она ей. — Еще совсем немного.
С этими словами Элинор бросилась обратно на веранду, только чтобы увидеть, что свирепые пираты уже доплыли до баржи и вот-вот по вант-трапу поднимутся на борт «Кливленда».
— Сушите весла, морячки! — рычали они, поднимаясь. — Позвольте насладиться вашим обществом в такой чудесный вечер!
В левой руке Элинор все еще сжимала кортик Уиллоби, правой же она схватила охотничье ружье Палмера и прицелилась; как только над фальшбортом показалась повязанная платком голова первого из нападавших, она нажала на спусковой крючок. Мощная отдача отбросила Элинор на леер; что было еще хуже, она промахнулась. Ее мишень, долговязый немытый морской волк в потрепанном, перелатанном камзоле, лишь расхохотался, когда пуля просвистела у него над головой. Элинор, прижавшись к лееру, выстрелила второй раз, и с большим успехом: второму пирату, показавшемуся над фальшбортом, пуля попала прямо в лицо, голова его взорвалась, а тело упало в море.
Но не успела Элинор подняться, как на ее шее с сокрушительной силой сжались мозолистые руки первого пирата. Рана от скорпионьего укуса заболела хуже прежнего, и тотчас боль сменилась отвратительным чувством, что дышать стало невозможно. Посмотрев в немытое лицо пирата, она со спокойствием отчаяния подумала: это — последнее, что она видит в своей жизни. Ах, как она жалела, что не интересовалась теми постановочными дуэлями, которые ей довелось посмотреть, когда джентльмены удачи были на Станции последним писком моды! Ах, как жаль, что она не знала, чем отвратить от себя жестокое пиратское внимание!
Будто в ответ ее мыслям, раздался громогласный окрик миссис Дженнингс: — Режьте его! Представьте, что он плавун!
И в самом деле, искусством резьбы по плавуну она владела очень хорошо, к тому же у нее был и подходящий инструмент — кортик Уиллоби длиной в пять дюймов мог в некотором приближении сойти за нож для резьбы! Воздев руку, она принялась резать пирата по лицу — один порез, другой, третий… и покрыла обветренное лицо злодея множеством ран, воображая, будто его голова — лишь застарелый кусок плавуна, который она превращает в очередную скульптуру.
Черная кровь пирата хлынула прямо ей в лицо, и пришлось отплевываться. Вскоре его хватка ослабла — Элинор зарезала его до смерти. Миссис Дженнингс в ночной рубахе и чепчике подбежала к ней и помогла подняться.
— Мы должны спешить! — поспешно сказала Элинор. — Это корабль…
— Страшной Бороды, душенька, я знаю.
Она указала на «Веселую убийцу», которая все приближалась — до нее оставалось не более тридцати футов. Страшная Борода так и стоял на носу с саблей в руке, ничуть, казалось бы, и не взволнованный гибелью своего авангарда. Вдруг «Убийца» остановилась и на некоторое время замерла. Одно мимолетное благословенное мгновение Элинор тешила себя надеждой, что враги почему-то решили повернуть в море. Она снова подняла подзорную трубу как раз вовремя, чтобы разглядеть, как Страшная Борода поднял свою огромную саблю над головой и издал ужасный рев. По этому сигналу вся команда, выстроившаяся на носу, столпившаяся на полуюте — некоторые пираты даже свисали со снастей, — подняла луки и осыпала «Кливленд» стрелами.
Элинор и миссис Дженнингс прыгнули за штурвал, и стрелы пролетели мимо густым смертоносным роем.
— Три тысячи чертей, сдавайтесь! — раздался с носа «Убийцы» глубокий голос Страшной Бороды. — Сдавайтесь, и, может быть, я не вздерну вас на рее, а только перережу вам глотки и пущу на корм акулам. Раз уж вы дамы. Хотя… кто меня знает!
Услышав этот образчик пиратского юмора, команда «Убийцы» расхохоталась нестройным хором.
Элинор, набравшись мужества, высунулась из-за штурвала и закричала: «Мы никогда!..» — только чтобы умолкнуть от мучительной боли, так как враги как раз снова выстрелили и стрела вонзилась ей в руку. И тут миссис Дженнингс доказала, что ее неприязнь к пиратам не меньше, чем у Элинор, а умеет сражаться она, может быть, и лучше.
С неожиданно страшным воем она бросилась к пушкам и выстрелила из карронады с убийственной точностью: вскоре несколько пиратов попадали на палубу, скошенные картечью. Но, несмотря ни на что, пиратская шхуна вновь двинулась к барже, пока кто-то из команды скидывал останки своих бывших товарищей за борт.
— Идите сюда, милочки! — крикнул Страшная Борода. — Кого бы из вас первую пригласить на танец? Я до женского общества всегда был охоч!
Тут Элинор вспомнила про свисток. «Веселая убийца» уже подплыла достаточно близко, так что ухмыляющиеся лица врагов было видно и без подзорной трубы. Она достала из кармана длинную трубочку- свисток, которую Уиллоби бесстыдно отдал ей всего лишь час назад, хотя казалось, с тех пор прошло много лет.
Она подула в трубочку, затем подула еще раз, снова и снова, не зная, будет ли от нее хоть какой- нибудь толк, уверенная лишь, что это их единственный шанс на спасение. И вдруг, мгновение спустя, из непроницаемых океанских глубин показалось длинное щупальце, покрытое присосками, потянулось к
