— Ну, в Фенлоке теперь всегда есть гильдийцы — с тех пор как они отобрали богадельню у церкви. Может быть, эти люди боятся, что их увидят. Они выглядят совсем безобидно, да и в башне ничего не тронуто... что само по себе довольно странно.
— Ты же знаешь, об этом месте рассказывают всякое.
— Конечно, я это и имею в виду. Наверняка ведь такие россказни должны отпугивать, а не привлекать людей.
— Ты кого-нибудь из них узнаешь?
— Каким образом? Сейчас темно, да они и далеко отсюда. — Дженн вздохнула. Как все странно... Если бы они не прятались тут уже неделю, они ничего не узнали бы об этих странных ночных посещениях развалин. Люди приходили из деревни, собирались перед остатками ворот и слушали одного из пришедших. Через час они расходились и в темноте возвращались домой. Никто не приближался к башне и уж тем более не пытался в нее войти. Подобные регулярные сборища очень затрудняли жизнь Дженн, Финлею и Мике: им трудно было скрыть свое присутствие — слишком заметны оказывались следы на снегу, а до леса незаметно добраться становилось и вовсе невозможно.
— Ты сказала, что Мика пошел покормить коней?
— Да, а что?
Финлей кивнул на окошко, прорезанное в толстой стене.
— Тогда тот человек, должно быть, его близнец.
Дженн едва не оттолкнула его от окна. Но Финлей был прав: Мика вынырнул из темноты, подошел к деревенским и заговорил с ними, как будто имел полное право находиться здесь, как будто не должен был скрываться, как будто...
«Дженн!»
От неожиданности Дженн пошатнулась и должна была опереться о холодный камень стены.
«Дженн, ты меня слышишь?»
«Роберт?»
«Да. А разве ты ожидала услышать кого-нибудь другого?»
Дженн не обратила внимания на колкость.
«Где Эндрю?»
«Со мной, в полной безопасности. Не стану говорить тебе, где именно, чтобы ты не встревожилась».
«Как будто, похитив его, ты не ожидал, что я встревожусь!»
«Сейчас не время для таких споров».
«И откуда я знала, что ты это скажешь? Для тебя, Роберт, всегда не время обсуждать что-то, чего обсуждать ты не хочешь. Хорошо, что тебе нужно?»
«Я просто хотел сообщить, что везу Эндрю обратно к тебе».
Новость заставила Дженн на некоторое время замолчать.
«Когда?»
«Мы направляемся к Мейтлеиду. Вы, как я понимаю, все еще в Элайте. Мы встретим вас на поляне около озера Дормунд через три дня».
Три дня... Роберт оборвал разговор, прежде чем Дженн успела о чем-нибудь его спросить. Три дня означали, что выезжать нужно сегодня же ночью.
Но почему вообще он решил вернуть ей Эндрю?
— Дженн!
Открыв глаза, Дженн заметила, как пристально смотрит па нее Финлей. Она улыбнулась ему дрожащими губами.
— Роберт говорит, что через три дня встретится с нами в Мейтленде. Он везет Эндрю обратно.
Чувства, которые сменяли друг друга палице Финлея, были противоречивыми: удивление, разочарование, озабоченность, испуг... Наконец он овладел собой. Дженн уже начала паковать вещи.
— А не сказал он...
— Нет, Финлей, больше он ничего мне не сказал. Да и с какой стати? Я ведь его враг, верно? Доверять мне он не может, я объединилась с Ключом, и неизвестно, не встану ли я в конце концов на сторону Ангела Тьмы. Кровь Серинлета, почему ты решил, что он станет делиться со мной своими планами? — Дженн потянулась за седельной сумкой и стала сворачивать одеяла.
— Ты не знаешь, каковы его чувства. — Финлей не собирался спорить с Дженн, и голос его прозвучал печально, а не сердито.
— Я точно знаю, что именно так он и думает. Иначе и быть не может. На его месте любой человек чувствовал бы то же самое. — Дженн добивалась как раз этого, чтобы освободить Роберта от себя. Даже удивительно, насколько полным оказался ее успех... хотя боль до сих пор и не думала проходить.
Дженн с такой яростью засовывала в сумку свои вещи, что едва не рвала и не ломала их; ей пришлось себя одернуть. Сев на пятки, она стала смотреть, как Финлей, занятый сборами, движется по комнате. До чего же легко читать его мысли, особенно после всех этих лет!
— Не забывай: если он сообщит о своих планах тебе, то запретит говорить о них мне.
