Я умею читать по-гречески, но успел распознать только одно слово, прежде чем волна смыла написанное: ???????, то есть мое имя — Персей.
Рейчел резко встала и отошла от воды.
— О боги, — вздохнула она. — Вот что это значит.
Она развернулась и, взрыхляя песок, побежала назад на свою виллу. Тяжело дыша, она взбежала на крыльцо, и ее отец, оторвав глаза от «Уолл-стрит джорнал», посмотрел на нее.
— Папа, — сказала Рейчел. — Мы должны вернуться.
Губы ее отца скривились, словно он пытался вспомнить, как улыбнуться.
— Вернуться? Да мы только что сюда приехали.
— В Нью-Йорке беда. Перси угрожает опасность.
— Он тебе что, звонил?
— Ну… не совсем чтобы звонил. Но я знаю. Чувствую.
Мистер Дэр сложил газету.
— Мы с твоей матерью так долго ждали этого отпуска.
— Нет, ничего вы не ждали. Вы оба ненавидите море! Просто вы слишком упрямы, чтобы признаться в этом.
— Послушай меня, Рейчел…
— Я тебе говорю, что в Нью-Йорке происходит бог знает что! Весь город… я не знаю, что именно, но на него напали.
Ее отец вздохнул.
— Я думаю, мы бы узнали об этом из новостей.
— Нет, — гнула свое Рейчел. — Это нападение совсем другого рода. Тебе кто-нибудь звонил с тех пор, как мы приехали сюда?
— Нет… — Ее отец нахмурился. — Но сейчас выходные, разгар лета.
— Тебе всегда звонят, — настаивала Рейчел. — Ну признай, что это необычно.
— Мы не можем так вот взять и уехать, — сказал отец Рейчел после некоторой паузы. — Мы потратили кучу денег.
— Послушай, папа! Я очень нужна Перси. Я должна доставить послание. Это вопрос жизни и смерти.
— Какое послание? О чем ты говоришь?
— Я тебе не могу сказать.
— Значит, и уехать ты не можешь.
Рейчел закрыла глаза, словно набираясь мужества.
— Папа… отпусти меня, и тогда я заключу с тобой сделку.
Мистер Дэр подался вперед. В сделках он неплохо разбирался.
— Я слушаю.
— Эта женская академия в Кларионе… я… я туда поеду учиться осенью. Я даже ныть не буду. Но за это ты должен немедленно отправить меня в Нью-Йорк.
Отец Рейчел долго молчал, потом достал мобильник и набрал номер.
— Дуглас? Приготовьте самолет. Мы улетаем в Нью-Йорк. Да… немедленно.
Рейчел обняла отца, чем немало удивила его, словно такого не случалось никогда прежде.
— Я тебя не обману, папа! — воскликнула она.
Он улыбнулся, но выражение его лица оставалось холодным. Он смотрел на нее так, словно перед ним была не дочь, а молодая леди — именно такой он и желал ее видеть, когда она закончит академию.
— Хорошо, Рейчел. Я тебе верю.
Потом эта сцена подернулась дымкой. Я пробормотал во сне: «Нет, Рейчел, не делай этого!»
Я продолжал вертеться и метаться на постели, когда меня разбудила Талия.
— Перси! Просыпайся. Уже вечер. У нас гости.
Я сел, не понимая, где я. Кровать была слишком удобной, а я терпеть не мог спать в середине дня.
— Гости? — переспросил я.
Талия мрачно кивнула.
— Титан с белым флагом. Хочет переговорить с тобой. У него послание от Кроноса.
Глава тринадцатая
Титан приносит мне подарок
Белый флаг размером с футбольное поле был виден с расстояния полумили. Нес его десятиметровый великан с ярко-синей кожей и белесыми волосами.
— Гипербореец, — сказала Талия. — Великан севера. То, что они присоединились к Кроносу, плохой знак. Обычно северяне миролюбивы.
— Ты с ними сталкивалась? — спросил я.
— Ммм, у них большая колония в Альберте. В снежки с этими ребятами лучше не играть.
Великан подошел поближе, и я разглядел три фигуры человеческого размера, сопровождающие его, — полукровка в доспехах, демон-эмпуса с пылающими волосами в черных одеяниях и высокий человек в смокинге. Эмпуса держала типа в смокинге под руку, поэтому они выглядели как парочка, собравшаяся на какое-нибудь бродвейское шоу… вот только ее горящие волосы и клыки разрушали эту иллюзию.
Вся компания неторопливо двигалась к детской площадке Хекшера. Теннисные корты были пусты. Единственное, что нарушало тишину, — журчание фонтана на Крысином Камне.[15]
Я вопросительно взглянул на Гроувера.
— Этот тип в смокинге — титан?
Гроувер нервно кивнул.
— Он похож на фокусника. Ненавижу фокусников. Они обычно таскают с собой кроликов.
— Ты что, боишься зайчиков?
— Ну… Они такие хулиганы. Всегда воруют овсянку у беззащитных сатиров!
Талия закашлялась.
— Что такое? — спросил Гроувер.
— Мы займемся твоей зайцефобией позднее, — сказал я. — Они уже рядом.
Вперед вышел тип в смокинге. Здоровый, выше среднего человеческого роста — метра два с небольшим. Черные волосы были сплетены в косичку на затылке, глаза спрятаны за темными круглыми очками. Но больше всего мое внимание привлекла кожа на его лице, вся исцарапанная, словно на него напало какое-то маленькое животное — ну, какой-нибудь взбесившийся хомячок.
— Перси Джексон, — сказал черноволосый бархатным голосом. — Какая честь для меня!
Его подружка эмпуса зашипела на меня. Вероятно, она знала, что прошлым летом я уничтожил двух ее сестер.
— Моя дорогая, — обратился к ней тип в смокинге. — Почему бы тебе не устроиться тут поудобнее, пока мы поговорим.
Она отпустила его руку и направилась к садовой скамейке.
Я посмотрел на вооруженного полубога за типом в смокинге. В этом новом шлеме я его не узнал, но это был мой старый дружок, любящий наносить удары сзади, — Эфан Накамура. Нос у него после нашей схватки на мосту Уильямсберг походил на раздавленный помидор. Когда я увидел это, настроение у меня улучшилось.
— Привет, Эфан, — сказал я. — Прекрасно выглядишь.
Эфан смерил меня злобным взглядом.
— Давай к делу. — Тип в смокинге протянул руку. — Меня зовут Прометей.
Я так удивился, что забыл пожать протянутую руку.
