слушать, насмехались над их простотой.
Так уже бывало с теми, кто нес Благую Весть. Надо снова и снова сеять в пустыне, пока, наконец, семена не прорастут.
Вернувшись в Ривоторто, они с радостью заметили, что небольшое их братство заметно разрастается. Из Ассизи к ним явились Джованни да Сан Костанцо, Барбаро и Бернардо Виджиланте. А напоследок примкнул и рыцарь, с которым Святой познакомился в Риети.
Когда Франциск повстречал рыцаря, то радостно обратился к нему:
— Долгое время ты носил перевязь, меч и шпоры. Пора тебе сменить перевязь на вервие, меч — на Крест Христов, а шпоры — на дорожную пыль и грязь. Следуй за мной, и я сделаю тебя рыцарем воинства Христова.
Анджело Танкреди, так его звали, почувствовал, что побежден этим пылом веры, оставил все и подпоясался веревкой.
Их стало двенадцать, как апостолов, но они были меньше горчичного зерна. Однако Бог, Который в своей неисповедимости всегда избирает малых и неприметных, чтобы смутить мудрость мира, взирал на них как на угодных Ему. Доброе семя и добрая закваска — благодаря им земля, опустошенная ненавистью и алчностью, вновь принесет богатые плоды.
Глава X,
Около двух лет пробыл Франциск в лачуге на Ривоторто. Как мать любовно стережет в колыбели свое дитя и более всего заботится о его телесном развитии, так Святой заботился прежде всего о духовном росте своих первых товарищей.
Без сомнения, это были хорошие люди. Но они только недавно отошли от мира, они еще не знали ревностной христианской аскезы и экстаза созерцания.
Франциск первым делом объяснил им, как молиться. В его правиле не было никакой сложности, потому что он вдохновлялся простотой Евангелия:
— Когда молитесь, читайте «Отче наш» или же так: «Поклоняемся Тебе, Христе, и благословляем Тебя здесь и во всех храмах мира, ибо Своим Крестом Ты искупил нас».
Вместо книг они должны были читать Иисуса Распятого, ибо через усердное размышление над Страстями Христовыми можно достичь чистого и неисчерпаемого источника всякого благочестия.
Еще Франциск научил их при взгляде на творения Божии благословлять и восхвалять Бога, Который наглядно являет Себя в каждом из них.
Он на деле приобщил братьев к умерщвлению плоти и к самообузданию. Против бунтующей плоти действенное орудие — пост, а непокорное самолюбие можно укротить послушанием!
Пыл новообращенных подстегивал их, но в словах Святого была такая сила убеждения, что молитва стала для них как бы врожденной потребностью, а покаяние — неутолимой жаждой.
Однако Франциск не хотел никаких чрезмерностей, рвение не должно было нарушать законы естества.
Как-то ночью один из братьев, измученный постом, закричал: «Я умираю от голода!» Тотчас встревоженный Франциск встал от молитвы и занялся ужином, а чтобы собрат не устыдился принять пищу, когда другие постятся, сам разделил с ним трапезу.
В другой раз он — опять-таки по-матерински — отвел больного на виноградник, чтобы тот поправил здоровье, напитавшись сладкой виноградной мякотью.
Перед лицом этой героической святости Бог не замедлил явить Свое присутствие через чудо, показав, сколь угодны Ему Франциск с собратьями. Однажды, когда Святой поднялся в Ассизи, чтобы после молитвы в соборе обратиться к народу, Господь погрузил его в экстаз. Одновременно братья, находившиеся в Ривоторто, увидели его на блистающей колеснице, от которой во все стороны исходил сверхъестественный свет; колесница трижды объехала небольшой их домишко, после чего исчезла из виду.
Сердца их исполнились священного восторга, они благословили Господа, Который таким образом прославил своего раба Франциска.
Мир не замечал их, и они не замечали мира, счастливые в своем уединении.
В сентябре 1209 года Оттон Брунзвик проезжал долиной Сполето, направляясь в Рим, где его должны были короновать императором. Толпы народа встречали его на пути, упиваясь зрелищем пышного кортежа.
Франциск не покинул своего убежища и не отпустил никого из собратьев. Суетный шум мира не должен был тревожить их покоя. Он позволил только одному из них выйти навстречу государю и предупредить его о бренности земной славы и о краткости жизни.
Прислушался Оттон к словам безымянного отшельника? Великие мира сего обычно любят слушать льстивые речи и редко приклоняют слух к суровому гласу истины.
Но легенда гласит, что Оттон принял к сведению необычное обращение к нему и препоручил себя молитвам Франциска.
Ривоторто, колыбель францисканства! Здесь новорожденное дитя окрепло и возмужало духом.
Как орел прочерчивает в воздухе блестящую полосу, чтобы орлята держались ее, пробуя крылья, так Франциск начертал братьям образ жизни, которого они должны были строго придерживаться.
Он взял в руки Евангелие, извлек оттуда самую суть: ряд речений, вынутых из контекста, и расположил их так, что получился Устав.
Окончив труд, он призвал собратьев, и они все вместе, оставив лачугу в Ривоторто, отправились в Рим за одобрением Папы.
Престол св. Петра занимал в ту пору Иннокентий III из рода графов деи Сеньи, человек обширной культуры, многого добившийся на апостольском престоле; при нем Церковь восстановила свое политическое значение и святость жизни.
Ходатайством Гвидо II, епископа Ассизи, и кардинала Джованни ди Сан Паоло, епископа Сабинского, Франциск был представлен Папе. Явился он, как всегда, в грубой рясе, подпоясанной веревкой.
Может быть именно эта простая одежда, столь похожая на одеяния многих еретических сект, помешала Иннокентию III распознать во Франциске настоящего человека Божия.
Но Провидение, которое бдительно следило за действиями Святого и каждое поворачивало ему на пользу, не замедлило просветить ум Папы.
На следующую же ночь Иннокентий III увидел во сне, как у ног его вырастает пышная пальма, и услышал голос свыше, сообщивший, что пальма — это тот кающийся бедняк, что предстал перед ним накануне.
Потрясенный, Папа захотел снова увидеть и выслушать Франциска, и тот смиренно прочитал ему свой Устав, выразив пожелание получить каноническое одобрение.
Папа был озадачен. Как одобрить такой суровый образ жизни и такую совершенную бедность?
— Ступай, сын мой, и молись Богу, чтобы Он открыл нам Свою волю, ибо мы тогда только сможем выполнить твое желание, когда Бог изъявит Свое благоволение.
И Бог не замедлил открыть Свою волю.
Через несколько дней — может быть, по молитвам Святого и его собратьев — Папа увидел в видении, как Латеранская базилика устрашающе рушится, колонны подламываются, своды осыпаются. Но внезапно является бедный брат из Ассизи, растет и растет, достигает гигантских размеров и подставляет спину падающему зданию. Как по волшебству стены восстанавливаются, и храм обретает устойчивость.
Иннокентию III нетрудно было разгадать символ и проникнуть в смысл видения: Бог хотел воспользоваться этим человеком, чтобы восстановить Свою Церковь, которой угрожают еретики и дурное поведение христиан.
