— Ок, отчего бы не подкрепиться на халяву, — Яринка чувствовала себе увереннее прочих: как-то так само собой сложилось, что 'гроза всея Майдана', Лелик и Кораблик, незримо покровительствовали ей. Как-то она поинтересовалась, за что такая честь, и Лелик просветил ее: мол, ты же девушка Акробата. Когда она ответила, что все не так, бандит лишь пожал плечами, все еще помня, как приснопамятный Акробат бережно ухаживал за ней на вечеринке по случаю освобождения. 'Это ничего не меняет, все равно другая', — объяснился шкафообразный бандюган, на что Яринка в свою очередь пожала плечами. Чем она отличалась от остальных — так и не поняла: вроде такая же, мошенничала по мелкому, выманивая деньги у 'лохов', шаталась по Майдану, жила по впискам.
— Вот все ты у нас ходишь беззаботная, безработная, — начал Афганец за ужином.
— Тебе-то что за печаль? — Яринка поняла, о какой работе идет речь — она ведь не принадлежала ни к одной из группировок, а слава за ней числилась как за мошенницей.
— Нет, я понимаю, что Лелик мне за это голову оторвет, но… не согласишься хоть временно на нас поработать?
— Серега, тебя нечистый попутал. У тебя девки — путаны да клофелинщицы. Я не по этим делам, так что мимо.
— Нет-нет, я про то, чтобы ты их проинструктировала, как себя вести. Клофелинщиц.
— Как ты себе это представляешь, и с чего взял, что мне есть что им сказать?
— Хм, ты же ученица Нюмы, ведь так?
— Допустим, так. И что?
— А то, что понимаю, почему по мелкому работаешь. Напарника нет хорошего. Но я не об этом. Тебе явно есть чему научить моих девочек.
— А ты не думал, что я не иду на крупняки лишь потому, что не хочу 'мой дом турма'? Ну, развела девочка на гривен пятьдесят-сто, не украла ведь. Никто заяву не напишет.
— Даже так?
— Именно так.
— И все же, соглашайся. От тебя ведь только инструктаж, никакой работы с клиентами. Сидишь себе тихонечко в квартире, девочек натаскиваешь. Жилье и питание с меня, оплата по результату воспитания. Риска еще меньше, чем на твоих мелочевках.
— Вот ты жук!
— А то!
Яринка согласилась. Все же это было действительно безопасней, чем выискивать жертв. Да и стабильная крыша над головой прельщала. Хоть зиму пережить, не беспокоясь, что опять в морозную ночь придется нарезать круги по городу.
Двадцатое декабря запомнилось Майдану. 'Бабушка' наливала, причем наливала всем, щедро, и, конечно же, не за свой счет. Откуда свалился на ее голову этот налоговый инспектор, никто не помнил, в том числе и сама Яринка. Но, разинув рот на побайки девушки, он то и дело открывал бумажник, и гонец бежал за очередной бутылкой вина. Подходили все, наливали всем. Зарплата инспектора оседала градусом в организмах всей майдановской тусовки. Такого размаха попойки устраивались редко, так что запомнилось многим. Десятка три человек к ночи не вязали лыка, в том числе сам 'казначей' и Яринка. Инспектора запихнули в такси и отправили домой, желая здравия и всего самого хорошего: еще бы, такой дядька щедрый. На Яринку, впечатляюще повествующую о том, куда она поедет и чем займется, Афганец кивнул двум парням, и скомандовал — доставить домой. Сашка Курсант и Мишка Медведь команду поняли буквально. Оба высокие и крепкие, они вдоволь посмеялись, когда 'бабушка' заявила, что никуда не поедет, и у нее другие планы.
— Нет, не пойдет. Сказано, доставить домой, — и подхватили под руки.
— А не поеду, — Яринка попробовала сопротивляться и поджала ноги, повиснув на руках парней, мол, не пойдет, и все тут.
— Да без проблем, — Курсант переглянулся с напарником, тот пожал плечами. Так они ее и несли до метро, а потом до дома.
Проспавшись пару часиков, Яринка проснулась оттого, что пришли остальные пожильцы квартиры. Как помещались десять человек в крохотной 'гостинке' — загадка, но тесно вроде не было. Все спали в комнате, и только Яринка отвоевала себе 'привилегированное' место на кухне, на кушетке. Зато одна, и никто не сопит в спину. Вернувшиеся 'Дядька' и Славик прокрались на кухню, кивнули Яринке, мол, сообрази закусь, и достали бутылку. Девушка поняла, что 'день милиции' войдет в историю, как ночь беспробудного пьянства. А после какой-то там по счету рюмки она вспомнила, что не хотела ехать домой. Две девушки, поселенные здесь же, благоразумно спрятались в угол и молчали, пока Яринка устраивала разнос семерым парням. Летали все, как… веники.
— Ты куда?! — спохватился Мишка, когда Яринка оделась и направилась к дверям.
— Зажигать огни больших городов, блин! — огрызнулась та.
— Стоять! — Мишка рванулся к ней и, в мгновение ока расстегнув лакированный рюкзачок, вынул из него 'выкидуху' — складной нож с выкидным лезвием, размером едва ли уступающий штык-ножу.
— Верни! Ты меня беззащитной на улицу тоготь?!
— Угомонись, тебя в таком состоянии точно повяжут. А если повяжут с 'пером', то утром точно не отпустят. Хочешь валить — вали. Но со статьей в сумке я тебя не выпущу.
— Гад! — Яринка демонстративно хлопнула дверью.
На поднятую руку остановилась новенькая 'Тойота'.
— До Лукьяновки не подкинете?
Подкинут. Рассмеялись. Шутку юмора она поняла позже, когда, упав на заднее сидение, разглядела милицейские погоны сидящих впереди. Именно туда и подкинут, по долгу службы полагается. Только, видимо, они были в благодушном настроении, поэтому просто подвезли девушку до 'Артема'. Пешком до Европейской, там вновь махнуть рукой наобум.
— Тебе куда?
— А все равно.
— Ох черт, да ты 'красавица'. Домой куда?
— Мне домой в таком состоянии нельзя, — Яринка правильно поняла 'красавицу'.
Он ездил с ней до самого утра. Частник-таксист. Поил кофе, кормил хот-догами. Подвозил пассажиров, колеся по всему городу.
— Явилась, — покачал головой Афганец, когда Яринка вечером появилась на Майдане. Отоспалась днем у Аллки в общаге.
— Угу, — проворчала она, пряча взгляд. Это был первый раз, когда она напилась и устроила дебош.
— И где всю ночь шаталась?
Яринка рассказала. Серега долго хохотал над ситуацией с милицией, оценив шутку. А насчет таксиста спросил:
— Что, вот так возил и трахнуть не додумался?
— Ты бы меня видел — тоже не додумался бы.
А потом все закончилось. И легкая безопасная работа, и стабильность до конца зимы, на которую так рассчитывала Яринка. В парадном на Крещатике жестоко изнасиловали и убили девочку с Майдана. Не долго думая, милиция сгребла всех парней и мужчин, ошивающихся на Кощеевой земле. Мишку и 'Дядьку' отправили в СИЗО на Лукьяновке, Афганца держали на Прорезной, выбивая признание из 'Рулевого Трубы'. Только вот признаваться было не в чем, мошенники и воры, но не убийцы же. Шокированная Яринка не могла поверить, что Мишка или 'Дядька' способны на такое. Да, припугнуть, морду набить, деньги отнять, разборки всякие, но чтобы зверски убить девочку? Нет, такого быть не могло. И не было. В СИЗО к ребятам не пускали, не родственница. Тогда она решилась прибегнуть к рискованному, но весьма действенному способу. Карты веером взлетели в руках. Наблюдающие за действом замерли, не понимая, почему Яринка не пошла в шулеры — так вертеть картами не всякий профи сможет. Картинка завораживала, манила, затягивала. Ворожея отмахнулась, мол, клиента знатного нагадать хочет. Не
