и работяги из глубинки, тогда как ваша небедная и продвинутая задница отсиживается в Канаде?
— Вы считаете, что мой долг быть среди тех, кто жжет напалмом детей?
Мириам сменила тему, но потом атмосфера всерьез накалилась. Как выяснилось, у Блэра в Бостоне жила сестра, она была адвокатом и давала бесплатные консультации, а заодно возглавляла организацию, занимавшуюся трудоустройством глухих, слепых и прикованных к инвалидному креслу. Вместо того чтобы признать ее деятельность достойной восхищения, я заспорил:
— Да, но при этом лишаются работы здоровые мужики! Вот: будто своими глазами вижу. Горит наш дом, а пожарные не могут его найти, потому что все слепые. Или лежу это я в реанимации, стенаю: «Сестра! Сестра! Помогите! Умираю!» А она меня не слышит, потому что глухонемая.
В последний его вечер с нами «дядя» Блэр устроил для очарованных им детей костер, а я сидел на крыльце и злобствовал, прихлебывая «реми мартен» и покуривая «монтекристо». Глядя, как они скачут на берегу и жарят сосиски и корень алтейки, я всячески желал, чтобы искры подожгли лес, и Блэра, давно объявленного в «Четвертом рейхе» в розыск злостного пироманьяка, увели бы в наручниках. Нет, такого счастья я не дождался. Тренькая на дурацкой своей гитаре, Блэр обучал моих детей балладам Вуди Гатри («Эта страна — твоя страна», «Двинем по старой пыльной дороге» и прочим левацким грезам), Мириам подпевала. Моя семья
Блэр ушел на следующее утро, когда я еще не спустился к завтраку, и я решил — все, больше я его не увижу. Но из Торонто потихонечку начали просачиваться открытки, иногда адресованные Майку и Савлу — с предложением стать друзьями по переписке. Получая на деревенской почте очередное послание, я каждый раз боролся с искушением выкинуть его в урну, но боялся — вдруг Мириам узнает. Приносил и бросал на стол под радостные крики моих вероломных детей. Квислинги — оба! А тем из вас, кто слишком молод помнить, кто такой был Квислинг, надо глянуть в историю этой… черт, ну как же ее, страна такая, рядом со Швецией. Не Дания, но тоже там неподалеку. [Норвегия. —
— Конечно, вы должны ответить ему, дети, — сказал я. — Но стоимость почтовых марок будет вычтена из денег, выдаваемых вам на расходы.
— Боже, ушам своим не верю! — ужаснулась Мириам.
— Я еще не закончил. Сегодня я всех приглашаю на обед в «Джорджо».
— А скажи-ка мне, Отец Горио, ты что, и там тоже заставишь детей самих платить за гамбургеры и жареную картошку, да еще и есть с рекордной скоростью, чтобы ты успел домой к началу первого иннинга игры в бейсбол?
Потом Блэр прислал Мириам оттиск статьи, написанной им для журнала «Американский изгнанник в Канаде», и она тщетно пыталась его от меня спрятать, а значит, даже ей уже было неловко.
Предположим, рассуждал Блэр, канадское правительство под давлением массовых народных выступлений будет вынуждено отстаивать независимость страны посредством национализации промышленных объектов, находящихся в собственности американского доллара, и прекращения свободного притока американских инвестиций. Неизбежное вторжение с юга будет грубым, жестоким и кровопролитным. Однако, как считал Блэр, Канада победит:
Рассматривая возможность вторжения янки, важно не забывать, что население Канады в массовом порядке развернет борьбу с этими козлами. Подпольщики и партизаны вырежут девять из десяти захватчиков. Народные массы канадцев станут поддерживать своих защитников партизан, лечить их, кормить и прятать, принимая их как своих братьев. Мы должны учиться у вьетнамцев, как надо бороться со вторжением янки…
Не знал, что ли, этот мудак, что, когда в прошлый раз американцы нагрянули к Монреалю, вице- губернатор Гай Карлтон сбежал, город капитулировал, а делегат от французского населения Валентэн Жуатар приветствовал козлов-янки как братьев, сказав: «Наши сердца всегда жаждали единения, и мы всегда принимали войска Союза как свои собственные».
4
Ципора Бен Иегуда
Димона
Негев
Эрец Израэль
22 Тишри 5754 года
Фонду имени Клары Чернофски для Женжчин, Лексингтон-авеню, 615, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США
ВНИМАНИЮ ХАВЕРА[327] ДЖЕССИКИ ПИТЕРС И ДОКТОРА ШИРЛИ УЭЙД
Шалом, Сестры!
Мои родители, фамилия которых Фрейзер, при рождении назвали меня Емимой (в честь старшей из трех дочерей Иова), но это было тридцать пять лет назад в Чикаго, а теперь я четыре года уже как переехала в город Димона в пустыне Негев и прохожу под именем Ципора Бен Иегуда. Я черная еврейка, последовательница Бена Амми, бывшего чемпиона штата Иллинойс по реслингу, который научил нас, что мы истинные израэлиты. Да. Мы — черный народ, рассеянный римлянами по Африке, а потом перевезенный в качестве рабов в Америку. Мы все братаны, вплоть до южноафриканских лемба, которые тоже называют себя израэлитами, хотя и не соблюдают больше
Надо вам сказать, что быть черной еврейкой в Эрец Израэль — это вам не фунт изюму! В Кесарии есть гольф-клубы, куда нас не принимают, и рестораны в Тель-Авиве и Иерусалиме, в которых сразу, как мы покажемся на горизонте, мест нет. Бледнолицые израильтяне не одобряют некоторые наши ритуалы, особенно полигамию
Мы патриоты. Мы не любим мусульман, потому что они были главными работорговцами. И мы против палестинского государства. В нашей общине соблюдается строгая дисциплина, мы далеко ушли от жизни «по понятиям» блатного Чикаго. И что бы вы там ни вычитали в «Джерузалем пост», мы не балуем с наркотиками. Здороваясь со взрослыми, наши дети слегка кланяются, а наши женщины свято чтят своих мужей. А верховное слово во всех вопросах принадлежит Бену Амми, нашему Мессии, которого мы зовем Абба Гадол, Великий Отец.
Наша мишпуха, состоящая из семи «духовных банд», всех держит в страхе, потому что эти расисты видят в нас авангард великой Черной миграции под маркой Закона о возвращении. Однако, согласно Абба
