- Ни в коей мере. Девчонка не только зуботычины успевала отгружать, но и любовь крутила. Со стопроцентным русаком-офицером, потомком дворянского, пусть и захудаленького рода. Такое пламенное непосредственное чувство, куда там Уильяму, нашему, Шекспиру. Хорошие ребята были.
- Это ты про Шекспира?
- Про него, наверное, тоже, хотя лично не имела чести знать, - Катрин усмехнулась. - Вообще, если предельно упростить жизненное уравнение, то всё человечество сводиться к двум категориям: 'нашим' и 'не нашим'. 'Нашим' ты доверяешь, 'не наших' видишь в прицел. Есть еще уйма условно 'своих-чужих', но с ними лучше держать дистанцию. Не допускать в свое личное пространство.
- Ну, это ты преувеличиваешь. Общество бесконечно многообразно.
- Кто спорит? Об этом и говорю. Не имеет значения, откуда человек: в Хвостовом переулке он вырос, уроженец Ниццы, или вообще потомственный утбурд 29 из лесных дебрей. На цвет крови и кожи наплевать. Ты, или доверяешь человеку, или нет. Пойми меня правильно, - против миллиардов нейтральных индивидов я ничего плохого не имею. Иногда могу и потрахаться с чужеродным симпатичным объектом. Но только сверху и лицом к лицу. За спину не пущу. Пусть не обижается.
- Ты весьма специфическая интернационалистка, - пробормотал Женька.
- На том стоим. И лежим, - начальница вдруг насторожилась.
...-откуда?! Это проверенные сведения? - орали в соседнем помещении. - Перепроверьте и доложите немедленно.
***
Немцы выходили в тыл бригаде. Связная машина, посланная к соседям, напоролась на немецкую колонну, без боя продвигающуюся в районе улицы Червонопрапорной. Связисты чудом успели уйти на пробитых скатах. Через 30-40 минут немцы займут Моисеевский мост и практически отрежут бригаду от центра города. Через час установят контакт со своим окруженным разведывательным батальоном. Тогда уже танкисты и стрелки НКВД окажутся зажаты в клещах.
- Просочились. Целой колонной, с танками, мать их, и просочились, - начальник штаба бригады, навалился локтями на карту. - Нужно выводить машины из боя и срочно разворачивать.
- Мост заминирован. Подорвем, час-два на том берегу их удержим. Пойдут к другим мостам, - 86-я им хвост прижмет, - капитан Варварин морщился. - Здесь закончить успеем.
- А потом? Город они разрежут, - начальник штаба постучал карандашом по тонкой ленте реки. - За мост кто будет отвечать? Там почти никого. Отделение чекистов, 'сорокапятка', да, кажется, несколько саперов. Нужно срочно танки из боя выводить, разворачивать фронтом.
- Давай всех кто есть, - Варварин встал. - Мост прикроем. Связь с 86-й держим, - помогут с тыла.
- Кого я дам? Все до последнего человека кладбище штурмуют, - начальник штаба выпрямился. - Некого давать.
- Наскребем, - Варварин мельком глянул на пролом, - Катерина уже застегивала телогрейку. - Обозначим оборону, пока немцы разберутся кто перед ними... Мезина, - отставить! Вы здесь остаетесь.
- Смысл? Если прорвутся, я все равно уже не потребуюсь, - Катерина пыталась говорить благоразумно, дерзость попридержать.
- Мезина, - капитан шагнул ближе. - В армии приказы надлежит выполнять. Слыхала о таком понятии как приказ?
- Товарищ капитан, мы приказ выполним, - промямлил Женька. - Только если всё рассыплется...
- Ты еще поговори, - изумилась Катерина. - Иди, возле рации сиди, стратег.
- Мне что там, космический треск дословно переводить? Товарищи командиры, мне с вами нужно.
- На кой хрен ты там нужен? Ты автомат как миксер держишь.
- Я с тылу прикрою, - пробормотал Женька. - Я всё понимаю...
- Раз понимаешь, шагом марш к рации.
- Нельзя мне к рации, - в панике прошептал Женька. - Мне страшно. Что я без вас делать буду? Я же ни вернуться, ни здесь остаться не могу...
- Отставить детский сад изображать! - вполголоса приказал капитан Варварин. - Катерина, сажай его на рацию.
Катрин молчала.
- Вот вашу мать! Выполняй, говорю!
- Сергей, пусть парень с нами идет, - прошептала начальница. - Он же на веревочке, как спаниель. А тут обстановка непонятно как обернется.
- Гражданское у вас нутро, - жестко сказал капитан. - Нашли время сопли жевать.
- Ну, гражданское нутро, - огрызнулась девушка. - Так таскайте сюда спецназ. Там любят дисциплинированно под козырек брать. А мы просто потеряться боимся. Чего непонятного?
- Отвечаешь за парня, - процедил Варварин. - К машине, бегом!
На улице грохотало. Где-то близко рвались мины, горел дом, трещали ветви деревьев. Женька, придерживая на голове каску, бежал за командиршей. Вещмешок с спецоборудованием приказали оставить в штабном подвале. Видно, ситуация складывалась, вовсе хреново. Зато бегать стало легче.
Грузовик был цел, только с крыши сарая накидало на кабину досок. Катрин сунулась в кабину, принялась заводить. Следом уже бежал капитан Варварин, за ним человек шесть бойцов, последним рысил отдышливый инженер-капитан с карабином в руках.
Варварин за ремень выдернул из кабины девушку:
- В кузов, институтка!
Катерина злобно засопела, но мигом оказалась в кузове, помогла влезть неуклюжему технику. Полуторка рванула с места, капитан плюхнулся на четвереньки. Ему помогли сесть:
- Благодарю, - круглолицый, щекастый капитан оглядел бойцов. - Ничего, братцы, не в первый раз. А это, я вижу, мины? Трофеи? Пошлые ТМ-42 30 ?
- Они самые, - Катерина придержала прыгающий ящик сапогом. - Знакомы, да, товарищ капитан?
- Странно было бы не познакомиться, - капитан попытался разглядеть в темноте лицо собеседницы. - Это о вас, милочка, сказки в штабе рассказывают?
- А что, у вас еще белоснежки в штате имеются? - удивилась наглая Мезина.
Кто-то из бойцов нервно хихикнул. Капитан улыбнулся и спросил:
- А что, товарищ сестрица-Гримм, взрывателями ваши мины укомплектованы?
Женька подсвечивал фонариком, капитан с Катькой вскрывали ящик. Машина тормознула, боец из хозвзода, галантно поддержал качнувшуюся девушку. Мезина пихнулась локтем:
- Нежности для фрицев оставь. Нашел повод...
Полуторка снова затормозила, - впереди был мост, стучали двигатели. Женька разглядел, мотоцикл, знакомый силуэт Т-60 и сидящих на броне разведчиков. Ага, от 'глушилки' тоже всю охрану отозвали. Мост удержать сейчас важнее.
Командиры совещались у баррикады из мешков с песком. Растерянный командир отделения из охраны моста, махал руками, показывая на противоположный высокий берег. У спуска пылало трехэтажное здание, но в общем-то было тихо. Издали, с северной окраины доносилась трескотня перестрелки, редкие
