слова Сета о том, что меня легко прощать. – Послушай, раз уж мы оба чувствуем себя виноватыми, может быть, помиримся? Сходим на этой неделе куда-нибудь и…
– Нет. – От холодной решимости, прозвучавшей в моем голосе, мы оба вздрогнули.
– Джорджина…
– Нет. Роман, мы больше не будем встречаться… и притворяться друзьями тоже. – Я проглотила комок в горле. – Наверное, нам лучше расстаться…
– Джорджина! – широко раскрыв глаза, воскликнул он. – Ты что, шутишь? Мы с тобой…
– Знаю. Знаю. Но не могу. Не сейчас.
– Ты порываешь со мной?
– Ну, мы же толком и не встречались…
– Что с тобой случилось? – резко спросил он. – Почему ты боишься близости с другим человеком? Что заставляет тебя бежать? Кто причинил тебе вред?
– Послушай, все не так просто. И не имеет никакого значения. Ты же сам говорил, что прошлое нужно оставлять позади. Просто я не могу сейчас с тобой встречаться, вот и все.
– У тебя есть кто-то другой? Даг? Или Сет?
– Никого у меня нет. Но я не могу быть с тобой.
Мы ходили по кругу, повторяя одно и то же разными словами, и напряжение нарастало. Казалось, это длилось вечно, хотя на самом деле прошло всего несколько минут. Он проявлял настойчивость, я отказывала. Роман не злился, не выходил из себя, но было видно, что он расстроен. А я чувствовала, что заплачу сразу же, как только за ним закроется дверь.
Наконец, Роман посмотрел на часы и мрачно провел рукой по темным волосам. В его бирюзовых глазах горела обида.
– Мне пора уходить. Но мы еще поговорим.
– Нет. Не думаю, что это имеет смысл. Так лучше. Мне действительно было хорошо с тобой…
Он горько рассмеялся и пошел к двери.
– Не говори так. Не подслащай пилюлю.
– Роман… – Я чувствовала себя ужасно. На его лице отразились гнев и боль. – Роман, пойми…
– Еще увидимся, Джорджина. А может быть, и нет.
Едва он хлопнул дверью, как по моим щекам полились слезы. Я пошла в спальню, упала на кровать и хотела как следует выплакаться, но ничего не вышло. К отчаянию примешивалось облегчение. Хотелось побежать за Романом и вернуть его, но внутренний голос предупреждал меня, что я не только не должна делать это, но и обязана порвать с Сетом, пока события не вышли из-под контроля.
О боже, почему я всегда причиняю боль людям, которые мне дороги? Что заставляет меня вечно повторять пройденное? У меня перед глазами еще стояло обиженное лицо Романа, но я успокаивала себя тем, что его душевная травма не так сильна, как травма Кириакоса. Далеко не так.
…Узнав о моем романе с Аристоном, меня прокляли обе семьи, за этим последовал развод без возврата приданого. Я думала, что смогу совладать с насмешками и даже с ненавистью. Но справиться с тем, что случилось с Кириакосом, мне не удалось. Я хотела, чтобы он выплеснул на меня свой гнев, но у него не осталось даже его. Вообще никаких чувств. Я его уничтожила.
Через несколько дней после нашего расставания я увидела, как Кириакос сидел на скале, нависшей над морем. Несколько раз я пыталась заговорить с ним, но он не отвечал. Только смотрел в бескрайнюю голубую даль. Его лицо было бесстрастным.
Я стояла рядом с ним, испытывая противоречивые чувства. Мне нравилось утолять запретное желание с Аристоном и в то же время хотелось, чтобы Кириакос любил меня. Но иметь и то, и другое было невозможно.
Я хотела вытереть Кириакосу слезы, но он резко отстранил мою руку. Чуть не ударил. Такое случилось впервые.
– Не надо. – Он вскочил. – Больше не прикасайся ко мне. Никогда. Меня от тебя тошнит.
Я тоже заплакала, хотя его гнев означал, что Кириакос еще жив.
– Пожалуйста… Это была ошибка. Я не знаю, как это случилось.
Он негромко засмеялся. Смех оказался страшным и беспощадным.
– Не знаешь? Когда-то хорошо знала, и он тоже.
– Это была ошибка.
Кириакос повернулся ко мне спиной, подошел к краю утеса и стал смотреть на море. Потом протянул руки назад, откинул голову и подставил грудь ветру. Рядом кричали чайки.
– Ч-что ты делаешь?
– Лечу, – ответил он. – Если я перелечу через этот край, то снова буду счастлив. Или вообще не буду ничего чувствовать. Больше не буду думать о тебе. Не буду думать о твоем лице, глазах, улыбке и запахе. Больше не буду любить тебя. И ощущать боль.
Я медленно направилась к нему, одновременно боясь, что мое присутствие заставит его броситься в пропасть.
– Перестань. Ты пугаешь меня. Ты этого не сделаешь.
– Не сделаю?
Кириакос посмотрел на меня. В его глазах не осталось ни гнева, ни осуждения. Только боль. Скорбь. Отчаяние. Черное, как безлунная ночь. Это было ужасно. Я хотела, чтобы он снова накричал на меня.
Пусть бы даже ударил, это означало бы, что он жив. Но жизнь в нем уже не теплилась. Осталась только тьма.
Он мрачно усмехнулся. Это была усмешка мертвеца.
– Я никогда не прощу тебя.
– Пожалуйста…
– Лета, ты была моей жизнью… но это осталось в прошлом. Все закончилось.
Он отошел от края скалы. Мое сердце разбилось, и все же я вздохнула с облегчением. Я хотела побежать за ним, но не решилась. Я села на его место, притянула колени к груди и уткнулась в них лицом, мечтая умереть.
– Знаешь, он вернется, – внезапно прозвучало у меня за спиной. – Притяжение слишком велико. И в следующий раз он может прыгнуть.
Я вздрогнула и рывком подняла голову. Шагов слышно не было. Мужчина, стоявший позади, был мне незнаком. Для деревни, в которой все знают друг друга, это казалось странным. Он был стройным, вежливым и носил самую нарядную одежду, которую мне доводилось видеть.
– Кто ты?
– Меня зовут Нифон, – с легким поклоном ответил он. – А ты Лета, дочь Мартанеса, бывшая жена Кириакоса.
– Я все еще его жена.
– Это ненадолго.
Я отвернулась.
– Чего ты хочешь?
– Помочь тебе, Лета. Помочь справиться с бедой, в которую ты попала.
Я медленно повернулась и посмотрела в яркие глаза щеголя.
– Мне не до шуток.
– Уверяю тебя, я говорю серьезно.
Внезапно я поняла, что он говорит правду, хотя поверить в это было невозможно. Позже я узнала, что Нифон являлся бесом, но в тот момент ощущала лишь окутывавшую его странную ауру, намек на силу, говоривший, что этот человек способен выполнить обещанное.
– Как?
Его глаза заблестели так же, как у Хью, когда тот предвкушал крупную сделку.
– Стереть память о том, что ты сделала, не так легко. Это кое-чего стоит.
– А меня ты тоже сможешь заставить забыть?
– Нет. Но могу сделать так, чтобы об этом забыли все остальные. Твоя семья, твои друзья, твоя деревня, Он.
