следовало все тебе рассказать.
Сидевшие по обе стороны от нее Бев и Вера обменялись выразительными взглядами и поджали губы.
Я недоуменно взглянула на Веру. Но лицо ее оставалось непроницаемым, а взгляд был устремлен куда- то поверх левого плеча Бев, которая, в свою очередь, всячески выражала сочувствие и поддержку Мэгс.
– Я требую, чтобы мне наконец объяснили, что происходит! – звенящим голосом выкрикнула я.
Мэгс тяжело вздохнула, Бев успокаивающе положила ей на руку ладонь и покачала головой.
– Я не могу, – прошептала Мэгс.
– Какого черта? – разозлилась я. – Раньше вы ничего от меня не скрывали.
– Ты должна мне верить, – твердо сказала Мэгс. – Для меня это очень важно.
– И когда же, интересно, вы собирались предупредить меня о его предстоящем визите? – с дрожью в голосе спросила я. – Когда я, придя домой, увидела бы его на веранде пьющим лимонад? Ну что молчите, словно воды в рот набрали?
– Мы рассчитывали, что он приедет сюда в сентябре, – неохотно проговорила Мэгс.
Мне вспомнилась дата – 22 августа, – обведенная красным карандашом в моем календаре, и в груди у меня похолодело. Собравшись с духом, я спросила:
– И чья же это была идея? Его или ваша?
Мэгс молчала. Я откинулась на спинку стула, почувствовав боль в груди. Мэгс побледнела и прошептала:
– Я ничего не могу тебе сказать. Потерпи немного!
– Да что происходит, черт бы вас всех побрал! – вскричала я, окончательно потеряв самообладание.
Бев укоризненно покачала головой, вновь призывая меня повзрослеть и выказывать своей матери дружелюбие.
– Ну ладно! – прошипела я, отвернувшись. – Тогда я пошла собирать саквояж.
– Но ты же не собираешься вернуться в Сиракьюс? – истерически взвизгнула Мэгс.
– Нет, – ответила я ледяным тоном. – Туда я вернуться не смогу, моя квартира сдана. Но и с вами я больше оставаться не желаю. Я поселюсь на втором этаже «Пейдж».
Бев шлепнула по столу ладонями и уставилась на Мэгс.
Та заморгала, готовая разрыдаться.
Вера сосредоточенно глядела в одну точку поверх ее плеча.
– По-моему, это неплохая идея, – сказала Бев.
Я обмерла. Неплохая идея? Никто из «барышень» не смотрел мне в глаза. Но никто и не отговаривал меня. Хотя иной раз даже невинная просьба налить мне стакан апельсинового сока вызывала бурную семейную дискуссию о пользе этого напитка. Так отчего же все они внезапно притихли, как только я заявила, что намерена перебраться в жилое помещение над торговым залом нашего книжного магазина?
– В чем дело? – спросила я. – Что вы скрываете от меня?
Ответом мне была тишина. На мгновение у меня возникла мысль отказаться от своего намерения, не дразнить гусей и не ворошить осиное гнездо. Но, как известно, норовистую кобылу не остановить, если ей под хвост попала шлея. Закусив удила, я встала и покинула кухню, обронив на ходу:
– Пошла собирать саквояж.
Дверь подалась с громким скрипом. Я вошла в просторную столовую, из которой одна дверь вела в спальню, а другая – в ванную. Дубовый пол был покрыт слоем пыли, как и все прочие поверхности: окна, стойка, отделяющая жилое помещение от кухонного закутка, голая громадная кровать, занимавшая добрую половину спальни, комод. Войдя в кухоньку, я отвернула вентиль под раковиной, затем повернула ручку крана – и, к моей огромной радости, из него с натужным рычанием и громким фырканьем сперва брызнула, а потом и полилась тугой струей вода. Дождавшись, пока она из ржавой стала прозрачной, я выключила воду, окинула взглядом свое новое жилище и удовлетворенно произнесла:
– О'кей. Все, кажется, нормально. По крайней мере на первый взгляд.
Я поставила на пол саквояж, открыла его и стала извлекать постельные принадлежности, захваченные из Дома. Под ними лежала книга Йена с памятной надписью, которую он сделал, пока я принимала душ. Сама я ее еще не читала, поэтому с замирающим сердцем открыла книгу и взглянула на титульный лист, где рукой автора было написано следующее:
«Рад был убедиться, что вы способны действовать решительно и целеустремленно. Надеюсь, что вы не собьетесь с избранного курса. Йен».
Улыбнувшись, я закрыла книгу, положила ее на пе регородку и прошла из кухни в спальню. Силы мои были на исходе, все хлопоты по благоустройству своего нового жилища я решила отложить до утра. А сейчас мне требовалось хорошенько выспаться.
Открыв глаза, я буквально обмерла с перепугу: в столовой кто-то хозяйничал. Я порылась в саквояже, достала очки, водрузила их на нос, рывком вскочила с кровати и направилась в соседнюю комнату.
– Вера! – воскликнула я. – Что ты здесь делаешь в такую рань? Который час?
– Половина восьмого, дорогая, – сказала Вера, продолжая набивать холодильник продуктами, целая гора которых возвышалась на кухонной стойке. В кастрюльке на плите булькала вода, там варились
