Оборотень в погонах

Картина маслом – король гномов, выбивающий зуб дракону ударом ноги в прыжке! В роли гнома – известнейший российский шут Валя Зорин, аплодисменты, пжалуста!

Ситуация была настолько идиотская, что я не выдержал и на весь коридор облегчил душу заковыристым богохульством, не стесняясь присутствием дамы.

– Валентин? – неуверенно произнес женский голос за дверью. – Валентин, это ты?

– Нет, – огрызнулся я, заполучив, наконец, свой башмак обратно – вместе с доброй третью косяка. – Это общество спасения на водах!

Молча наблюдавший за моими потугами Аоэллин коротко взмахнул рукой – и левая, не пострадавшая доселе створка, с гулким “бум” шлепнулась об пол на середине комнаты.

– Похоже, – заметил сидевший в углу Шарапов. – Общение с моим партнером сказывается на вас, Валентин Арсеньевич, далеко не лучшим образом.

– Наурлин, идти сможешь? – быстро спросил Аоэллин.

– Только опираясь на дам, – ответил Шарапов. На ноги он, правда, сумел подняться без всякой посторонней помощи. – Что за концерты вы тут устроили? Великолепная семерка снова в деле?

Я не обращал на него внимания. Аоэллину и Тайше пришлось самим выпутывать Макса из кокона эльфийских неразрывных веревочек; спеленутый гном монотонно ругался на кхуздуле . Из четверых пленников для меня существовала только Арина – бледная, напуганная, но живая.

Я стиснул ее в объятьях так, что сам испугался – ну как сломаю ребра? Мы что-то шептали друг другу на ухо, не отрываясь, покуда кто-то не потряс меня за плечо.

– Где Сева? – поинтересовалась Валевич-старшая, поправляя разорванное на плече платье.

– Отвлекает врага, – за меня ответила Тайша.

– Ну хорошо, – успокоенно вздохнула Арина. – А то несправедливо бы вышло.

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

– Прекратить!

Даже сквозь шум боя этот повелительный окрик был четко различим – он хлестнул по ушам словно удар кнута. Вот уж не думал, что у кого-то из этих юных олухов может быть так хорошо поставлен командный голос – голос, отданные которым приказы в даже разгар горячей схватки выполняешь не раздумывая .

– Гляди-ка, – удивленно выдохнул прильнувший к щели меж досками Колька. – Хто-то вылез.

– Я сказал – прекратить! – хлестнул новый окрик. – Немедленно!

Из жезла его скорее всего, не достать – раз он так нагло сунулся в окно, следовательно, чертовски уверен в своей защите. А вот пулей… я отложил в сторону жезл и осторожно вытащил “Рекс” из кобуры на бедре.

– А кто ты такой, что тут командуешь?!

Жалко, винтовка осталась на позиции – а то б я этого наглеца попытался бы через сарай достать!

– Для тебя и тебе подобных имя мое – Хиргортаур!

– Как же как же, наслышаны! – крикнул я, проворачивая барабан – так, чтобы напротив ствола оказалось гнездо с крестообразно надпиленной пулей. – Если не секрет, какой такой ужасающей скверной ты повелеваешь? Сетью общественных сортиров?

Колька заржал.

– Ну, ты, Серый, отмочил, – выдавил он, хватаясь за бок. – Блин, нельзя же так… у меня от смеха сразу дергать начало, будто кто палкой в ране поворошил.

– Значит, тебе смешно, адан ? – выкрикнул Хиргортаур. – Тогда подойди ближе, туда, где ты сможешь разглядеть своими мутными глазками, что я держу в руке. Посмотрим, будешь ли ты так же смеяться после этого?

– Во придур! – удивился Саньковский. – Он что, вправду думает, что ты так возьмешь и вылезешь? Не, ты глянь, там и другие повысовывались… самое то врезать им по полной!

– Нет, Коля, – выдохнул я, опуская револьвер – Есть у меня одно поганое предчувствие. В том плане, что придур он, конечно, полный, но только не в том смысле, как ты про него думаешь.

– Серый, ты что?

Но я уже вывернулся из-за сарайчика и неторопливо шагал в сторону дома, не отводя при этом глаз от тускло поблескивающего в поднятой руке главаря серкелуин амулета.

Две запятых из серого металла в сложном плетении проволочек-направляющих. Надави чуть сильнее, и капельки сойдутся, как инь-янь. Интересно… я ведь никогда до этого не видел вольфрам.

Наверное, эта штука очень тяжелая. Рука перворожденного заметно подрагивала.

– Ну и что это за хрень?

– Это, – почти пропел Хиргортаур, – маленькая щель… всего лишь маленькое отверстие, сквозь которое в наш мир тщится хлынуть древний пламень Утумно. Это сила, которая превратит в прах все на три полета стрелы вокруг.

Примерно полторы-две версты, отрешенно подумал я, в зависимости от того, какими поприщами этот безумец пользуется – “новыми” или “старыми”.

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

– Сейчас, – донеслось до нас. – Вы, все вы, осмелившиеся поднять оружие на высших существ, соберетесь перед этим окном. Я приказываю вам!

– Но ведь если ты используешь амулет, – Серов говорил тише и потому мне приходилось изо всех сил вслушиваться в доносящиеся до нас звуки, – вы все погибнете вместе с нами! Не слишком ли неравноценный размен – десяток низших против… сколько вас там… двух дюжин высших существ?

Чтоб им пусто было, мелькнуло у меня в голове. Не приврал покойник Горбатый про взвод егерей. Мы с Аоэллином вывели из игры троих, Невидимка с командой – вряд ли меньше. Кого-то серкелуин, верно, потеряли при штурме ковромастерской. И все равно численное преимущество оставалось на их стороне.

– Наши жизни – ничто по сравнению с Целью, – на этот раз я явственно различил в голосе Хиргортаура истерические нотки. – Ничто не может быть слишком большой платой за Неё. Ауре энтулува !

– Он блефует? – вполголоса осведомился Аоэллин.

– Не знаю, – Тайша, нахмурившись, с силой прижала указательные пальцы к вискам. – Сильная защита… не могу пробить с ходу, не получается.

– Насколько я могу судить по голосу, – внезапно промолвила Арина, – он верит в то, что говорит.

– Что ж, – спокойно сказал Аоэллин, – полагаю, в таком случае нам лучше последовать его указаниям.

Мы уставились на него изумленно.

– Нам, – уточнил он, – означает “мне, Валентину и Максу”. Тайша – отведи девушек за ограду.

– Даже не думай, предатель, – просыпался сверху голос, похожий на снежную крупу.

Я не стал поднимать головы. Похоже было, что нас переиграли.

Аоэллин все же глянул.

– Глупец, – бросил он презрительно. – Проросток.

Молодой эльф с жезлом наперевес выпрыгнул из окна так картинно, что впору было в эфирных боевичках снимать.

– Вперед, – отрывисто приказал он, и раскашлялся. Только разглядев на его шее пушистый шарф, я сообразил, что парень простужен.

А затем на голову серкелуину обрушилась черная живая гиря. Я не успел отреагировать, зато Аоэллин оказался на высоте. Выдернув из рук ошеломленного сородича оружие, он двумя короткими ударами обездвижил серка, а Макс набросил на него импровизированный аркан. Я запоздало вскинул свой жезл на случай, если часовые-террористы все же ходят по уставу парами, но все было чисто. Кот Македонский, не теряя времени, вспрыгнул обратно, одарив нас на прощанье чарующим “мр-р-р”.

Тайша уже волокла девушек в сторону, подальше от дома, хотя, если Таурнил не соврал, это не имело никакого значения. Главарь серкелуин просто накручивал себя, готовясь покончить с собой и с нами ради своей нелепой цели. И остановить его мы уже не успеем. Хиргортаура, вероятно, прикрывают лучники в