Он все изложил понятно. Даже чересчур понятно.
— Значит, твои неприятности были из-за меня?
Константин виновато улыбнулся.
— Это Критский. Это он решил, что ты с ними связан. Что ты на них работаешь. А теперь отзвонил мне и успокоил. Знаешь, как он тебя назвал? Безумцем! — Константин засмеялся. — Безумным конспирологом… Вот как он тебя назвал. Действительно, Ивас— сик, оставь ты эти несчастные бумаги. Не время…
Я рассердился:
— Они из-за этих бумаг людей вешают, а я, выходит, безумец?!
Константин добродушно успокаивал меня:
— Это их бумаги. Они их назад требуют А ты-то при чем?
Я не сдавался:
— Критский говорит, что это бумаги Пушкина! Что их Геккерн у него выкрал!
Теперь рассердился Константин:
— А ты родственник Пушкина?! Кто ему ты?! Кто он тебе?! Не засирай мне мозги, Ивас-сик! Гарнитур у меня, — он обвел широким жестом кабинет. — Больше меня ничего не колышет! Я понятно излагаю? Не мешай работать! Испарись, Ивас-сик! Испарись!
Я знал, что одному мне бумаг не найти. Без Константина мне просто не справиться с ними. Но он выгонял меня из кабинета. Откровенно и нагло выгонял. Я встал и пошел к двери.
— Эй, безумец! — остановил он меня. — Получи-ка аванец.
Константин развернул на столе мощный бумажник и вытащил оттуда зеленую бумажку.
— На. Отдохни. Тяпни за вечную память Александра Сергеевича. Но не безумствуй. Помни о клизме из битого стекла!
Я посмотрел на него с ненавистью и рванул на себя ручку двери. Прямо на меня упала стоявшая за дверью
Алина. Она сердито отпихнула меня и подошла к Константину.
— Константин Николаевич, вам срочный пакет.
Ну как тут не поверить в Его Величество Случай!
Православные люди считают, что ничего случайного в жизни нет, что все происходит по воле Божьей. Тогда получается, что Случай — просто одно из Его имен.
Откинутый Алиной от дверей, я снова, смущенный, к ним подобрался. И снова меня окликнул Константин:
— Эй, безумец, иди-ка сюда! Быстро!
Я подошел к столу. Константин протянул мне листок бумаги, вынутый из срочного пакета. На бумаге были наклеены отдельные слова, вырезанные из разных газет: «Белый Медведь не шути отдай бумаги». Вместо подписи под фразой была наклеена цифра «6» и «плюс». Константин дернул подбородком, скривился:
— Пугают, падлы… Меня пугают…
Честное слово, я был счастлив этому так вовремя появившемуся зловещему листочку.
— А я что говорю! Они нас не оставят, Костя!
Константин посмотрел на меня растерянно.
— Что делать, Ивасик?
— Надо поговорить!
— Садись.
Я посмотрел на масонскую картину Пуссена и покачал головой.
— Только не здесь.
— Идем в «святая святых»,— Константин встал с кресла.
Я опять покачал головой:
— Поехали ко мне.
Константин зачем-то снял трубку, подумал и положил ее обратно на рычаги.
— Ну достали! Падлы! Поехали!
Когда мы отъезжали от офиса, за нами опять двинулась красная машина. За нами в открытую следили. Я знал, кто это следит. Но сейчас было не до них. Сейчас мы должны были решить уравнение с одним неизвестным…
Константин хотел пройти на кухню, но я вспомнил про чулан и подтолкнул его в комнату. Он сел на то же место у стола и тут же взял в руки Людмилину чашку, положив перед собой листок с наклеенными словами.
Для начала я решил рассказать Константину о Критском. Этот роскошный персонаж действительно много знал. Даже чересчур много. Генерала Багирова, как он сам признался мне, он знал прекрасно.
— Ну и что? — не удивился Константин. — Я Багирова двадцать лет знаю. Когда меня из Финляндии депортировали, Багиров здесь мое дело вел. Капитаном еще тогда был во втором отделе в контрразведке. Он на меня такие гири вешал! Выходило, что я агент 007, Джеймс Бонд, не меньше.
— Критский сказал, что генерал у него в долгу!
— Это его проблемы, — нахмурился Константин.
Я понял, что эту скользкую тему лучше пока не трогать. Она была почему-то неприятна Константину. Надо было переходить прямо к Делу. А дело-то было простое. Определить «третьих», как назвал неизвестных в ночном разговоре генерал! Ночью у «Белосельских» генерал убедился, что месье Леон не имеет никакого отношения к бумагам. И сегодня утром генерал начал свою операцию…
— Какую операцию? — не понял меня Константин.
Я вскочил с кресла:
— О-о! Генерал — классный разведчик! Он все придумал отменно! При нас придумал, кстати… Помнишь, когда Люда сказала, что ты с ними к «Белосельским» поедешь, помнишь, как генерал сказал на это: «Гениально!» И руки даже потер! Помнишь?
— Ну, помню, — нахмурился Константин. — А что в том гениального? Ну, поехал я с ним…
Я почти бегал по своей узкой комнате, натыкаясь на книжные стеллажи.
— Сам говоришь, они профессору все это дело выставили так, что стулья никуда и не пропадали, что это ты их все время у себя держал для реставрации… якобы…
— Ну? — не понимал меня Константин.
— Он вернул тебе гарнитур… с коробкой. «Третьи» решили, что у тебя бумаги! Они их уже требуют! Они уже прислали тебе свою «черную метку».
Я остановился у окна. На той стороне Мойки у дома Пушкина суетились работяги. Подкрашивали черной краской чугунную решетку набережной к его юбилею.
— Генерал сделал гроссмейстерский ход! Вчера он понял, что ты к «некоторым кругам» не имеешь никакого отношения. Кто они такие — он не знает. И он решил им тебя подставить. А сам будет внимательно со стороны следить, когда они проявятся. Он даст им тебя раскрутить на полную катушку. Они торопятся… Тебя они в покое не оставят… И вот когда они тебя уберут, генерал выйдет из тени и предложит им свою цену…
— Откуда ты знаешь, что они торопят?
Я схватил со стола записку с наклеенными словами.
— Видишь цифру «6»? Что по-твоему она означает?
Константин ответил мрачно:
— День рождения Пушкина… Его юбилей…
— Это последний срок! — объяснил я ему. — Они дают тебе время до шестого июня. И плюсик этот рядом обозначает — крест! «Черная метка»!
Сверкнула фикса.
— И ты меня пугаешь, Ивас-сик? Не советую…
Он очень рассердился, хотел уйти. Мне пришлось его успокаивать. А когда он снова уселся на Людмилино место, пришлось еще раз подробно объяснить ему ситуацию.
Генерал нашел в стульях бумаги и подбросил один листок из них специально, чтобы через нас выйти на неизвестных «третьих»… Высчитать их, через свои источники узнать о них все и только тогда действовать
