— Сэм? — окликнула она; он остановился, но не обернулся. — Что бы ни произошло между нашими отцами, это не моя вина.
— Откуда ты знаешь, что что-то произошло между нашими отцами?
Закусив губу, чтобы не проговориться, она сказала:
— Я не знаю. Но, если что-то произошло, мне очень жаль.
Он не ответил, просто прошел в свою комнату и закрыл за собой дверь.
Расстроенная и больная, она не знала, что ей делать — спрятаться ли в своей комнате до его ухода или попрощаться с ним. Но, кажется, у нее нет сил сказать ему «до свидания».
Но не сказать она тоже не могла. Она будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Поэтому она села в кресло и стала ждать.
Через пять минут он появился, неся в руках сумку, заметил ее, остановился.
— Не вставай, — сказал он, когда она сделала попытку подняться.
— Я хотела попрощаться.
Они посмотрели друг на друга. Его глаза голубые, ее — серые, грустные. Все, что она хотела сказать ему, казалось, застряло у нее в горле.
— Лучше просто уходи, — выдавила она.
— Да, я оставлю адрес и телефон Грега, на всякий случай. — В его голосе не было никаких эмоций. Он быстро нацарапал адрес и сказал: — Веди машину осторожно, не навреди лодыжке. Обещаешь?
Она кивнула.
Он пошел в кухню, но остановился.
— Абби…
— Да?
Она ждала, что он продолжит, но он молчал. Тогда она встала и пошла к нему, не заметив, как листок с адресом соскользнул со стола и попал ей под ноги. Ее костыль поскользнулся на нем. Она вскрикнула. Сэм повернулся, уронил сумку и подхватил Абби.
Схватившись за его рубашку, она восстановила равновесие, потом подняла руки и обвила его шею.
— Дежа-вю, — прошептала она и поцеловала его.
Он оттолкнул ее. Она сделала последнюю попытку:
— Почему? Это только поцелуй, Сэм. Это не так ужасно.
— Правда? — все еще сжимая ее плечи, спросил он. — Пока он не влечет за собой ничего большего.
— Почему? — прошептала она. — Почему он не может привести к чему-то большему?
— Потому что это не то, чего я хочу, — отпустив ее плечи, он вышел из комнаты.
— Ты хочешь этого, — сказала она ему вслед. — Хочешь.
И Абби тоже хотела этого. Больше всего на свете. Она опустилась обратно в кресло.
Она сидела там долго. Слезы тихо лились по ее лицу. Он хотел ее. Абби знала это. Его влекло к ней. Она знала это. Может, он боялся, что она хочет слишком многого. Она должна была яснее показать, что обычных отношений ей будет достаточно. Нет, подумала Абби. Недостаточно. Она не хочет просто встречаться с ним. Она любит его.
Она любит его.
Но он не любит ее.
Абби откинула голову назад и уставилась в потолок. Это из-за их родителей? Может, ей следовало отдать ему письмо? Наверное, он знает, о чем идет речь. «Старые обиды» — так написал ее отец. Почему они должны разрушить жизнь следующих поколений? Но размышлять так бесполезно. Его мать может знать что-то…
Абби вздрогнула. Наверняка знает. Почему бы не отыскать ее и не спросить? Она хочет знать правду. Так сделай это, найди и спроси! Но как узнать, где живет мать Сэма? Делла… Ей мать Сэма посылала рождественские открытки… Нужно что-то сделать. Ей нужно знать, что мешает Сэму быть вместе с ней.
Она нравилась ему. Абби знала это.
Она позвонила в больницу. Через пять минут у нее был адрес. Еще через пять минут подъехало такси, чтобы отвезти ее в Ла-Линеа, где Абби собиралась пересесть на автобус до Марбельи.
Еще через два часа, измученная, с ноющей лодыжкой, она вышла перед красивой виллой, окруженной деревьями и кустарниками. Попросив водителя такси подождать, позвонила в дверь.
Дворецкий открыл дверь и с невозмутимым видом выслушал, как Абби на отвратительном испанском объясняла, что ей нужно.
Чувствуя себя ужасно, Абби оглянулась вокруг. Роскошное место. Даже ее одежда смотрелась здесь нищенски. Все годы практики в искусстве элегантно одеваться пошли насмарку. Она выглядела кошмарно. Она не выглядела кошмарно с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать лет. Может, ей начинает удаваться? Возвращение к прошлому.
Появилась горничная и пригласила ее следовать за ней в гостиную.
Очень красивая леди сидела на диване. Она выглядела безупречно. Сэм унаследовал ее глаза. Они смотрели проницательно, и в них светился ум. «Шикарная», — сказала Делла. Нет, эта женщина только играла такую роль. Может, у них есть что-то общее?
Леди посмотрела на Абби и протянула руку.
— Мария сказала, что вы друг Сэма?
— Да, извините, что я явилась без приглашения, но мне нужно у вас кое-что спросить. Меня зовут Абигайль Хантер.
Глаза леди распахнулись от удивления. Она переспросила осторожно:
— Хантер?
— Да, ваш бывший муж знал моего отца, я полагаю.
— Знал? — повторила женщина, усмехнувшись. — Да, он знал его. Старые грехи. Тебе лучше присесть.
— Спасибо, какие грехи? — спросила Абби, садясь в кресло.
— Ты разве не знаешь?
Абби потрясла головой.
— Я за этим и пришла. Узнать.
Мать Сэма разгладила складку на юбке длинными тонкими пальцами.
— Зачем?
— Потому что я люблю вашего сына, — она ждала реакции, но не такой.
— Любишь? — воскликнула женщина в ужасе. — Боже мой, ты не…
Стараясь оставаться спокойной, Абби спросила:
— Что «не»…
Мать Сэма явно была в шоке. Ее лицо стало абсолютно белым. Абби встревожилась. Она повторила свой первый вопрос:
— Что произошло между вашим мужем и моим отцом?
— Я, — простонала мать Сэма.
Изумленная, Абби уставилась на нее.
— Вы?
— Да, что тебе сказал Сэм? — спросила она.
— Ничего. Он отказался обсуждать это.
— Похоже на него. — Она в отчаянье сжала пальцы. — И ты и Сэм? Вы…
— Нет.
— Нет? — с надеждой повторила она. — Вы не…
— Нет, — сказала Абби, ничего не понимая. — Сэм не сказал вам, что мы встретились?
Мать Сэма отрицательно покачала головой.
— Но мы вообще почти не разговариваем с Сэмом. Я была плохой матерью. Я никогда не хотела детей. Натан хотел, конечно, и я пыталась выполнить свой долг. Я была испорченной скучающей богатой
