изысканная дама, что одновременно и раздражает, и делает ее еще более желанной, но внутренне она все та же девчонка из новостроек. Такая же сорвиголова, спуску не даст!
Так почему же все-таки она не выходит?
Ник выругался, выкурил сигарету, а затем тут же закурил другую. Взглянув на часы, он увидел, что уже почти половина десятого, значит, скоро она должна поехать в церковь. Она всегда ездила в церковь с Лай- лом, его матерью и сыном. Это у них своего рода семейная традиция. При этой мысли он криво усмехнулся.
Приторно-сладкий, но насквозь фальшивый образ счастливой семьи, одним словом – показуха, и Магдалена совсем не вписывается в эту благообразную картину. Она принадлежит ему и должна быть с ним.
Подсознательно Ник уже не только ненавидел одного Лайла, но начинал презирать всех Форрестов вообще.
Чтобы удобнее было наблюдать за входной дверью, он перешел в другое место под деревьями. Через несколько минут он увидел, как точно в назначенное время к дому подъехал синий «роллс-ройс», дверь открылась, и на пороге, рука об руку, показались две женщины, постарше и помоложе, судя по всему, мать и дочь. Так вот, значит, какая эта Люси Драммонд. Крупная, костистая, она словно башня возвышалась над усохшей матерью, помогая ей спуститься по ступеням. Обе они были одеты по-воскресному, в шляпах. Следом шли еще две дамы и мужчина. Приглядевшись повнимательнее, Ник узнал Гамильтона, мужа Люси, и их дочь Сару. Четвертой оказалась Баффи Макдермотт, та самая, что пригласила его вчера в клуб и которую он так бесцеремонно покинул, даже не попрощавшись.
Подняв плечи и сунув руки в карманы, Ник, приготовившись увидеть Мэгги, отступил подальше за деревья.
Шофер вышел из машины, поднялся по ступенькам и протянул руку матери Лайла. Ее усадили в машину, затем сели женщины, Гамильтон Драммонд занял место рядом с шофером, входная дверь закрылась, и машина отъехала.
А где же Магдалена? Ник с трудом удержался, чтобы не подбежать к двери и не потребовать немедленного ответа. Героизм – это прежде всего осторожность, вспомнил он чьи-то слова.
Сжав губы, Ник повернулся и, обойдя вокруг дома, направился через дорогу к месту, где стояла его машина.
Слава Тюгу, что теперь существует такая полезная вещь, как радиотелефон.
За рулем его ярко-красного «корветта», покуривая сигарету и уставившись на реку, сидел Линк. Несколько месяцев назад некто предпринял весьма грубую попытку убрать Ника. Он догадывался, кто мог стоять за нападением, но, поскольку конкретных фактов не было, ему не оставалось ничего другого, как проявлять осторожность и надеяться, что попытка не повторится. С тех пор Линк вызвался быть его телохранителем и повсюду следовал за ним, не оставляя ни на минуту. Он настолько серьезно относился к своим добровольным обязанностям, что порой просто выводил Ника из себя. Поэтому то, что Линк позволил ему вчера одному поехать с Магдаленой, следовало, наверное, расценить не иначе, как чудо.
Такая опека поначалу забавляла Ника, потом начала раздражать, но от Линка можно было избавиться, только стукнув по голове чем-нибудь тяжелым, например, бейсбольной битой. Увещевания не помогали. Если кто-то начинал иронизировать по поводу столь чрезмерной братской любви, то обычно Линк отвечал: а кто мне будет платить деньги, если с Ником что-нибудь случится?
– Долго ты, – не поворачивая головы, проворчал Линк, когда Ник уселся рядом. Но Ник, хорошо зная своего брата, ничуть не смутился: тот прекрасно видел, что он возвращается, еще с той минуты, когда Ник только вышел из лесу. Линк всегда замечал, что происходит вокруг, сказывался тюремный опыт, он постоянно был настороже и в любой момент был готов постоять за себя, а если надо, то и за Ника. Неизменное полусонное выражение на его лице было лишь маской.
Ничего не сказав, Ник взял маленький сотовый телефон, лежавший между двумя откидными сиденьями, и принялся набирать номер.
– Ну что, поцеловались и помирились? – Краем глаза Линк продолжал наблюдать за братом.
– Я не видел ее.
– Что? Да ведь ты проторчал там почти три часа! Что же ты там, черт возьми, делал, если не видел ее?
– Ждал.
– Упаси меня Бог от такой любви! – с чувством пробормотал Линк в тот момент, когда после соединения в трубке раздались гудки.
– Дом мистера Форреста, – ответила женщина, но не Магдалена, а скорее всего, экономка.
– Будьте любезны пригласить к телефону миссис Форрест!
– Старшую или младшую?
– Младшую.
– Она сейчас не может подойти.
Ник растерялся, затем, нахмурившись, продолжал:
– Она ведь дома, не так ли? Так почему же не может подойти? Она здорова?
Голос женщины на другом конце из спокойно-равнодушного превратился в ледяной:
– Вы можете оставить сообщение.
– Никакого сообщения, – с трудом сдерживаясь, буркнул Ник и нажал кнопку отбоя.
– Магдалена не хочет говорить с тобой? – хмыкнул Линк. – Плохо твое дело, мальчик.
– А может, заткнешься? – Ник едва не запустил в брата телефоном, но взял себя в руки: не драться же им, в самом деле, когда и так ситуация вышла из-под контроля.
– Мы сегодня не в духе, да? – Продолжая улыбаться, Линк повернул ключ зажигания, завел двигатель и дал задний ход. – Тебе просто надо поесть, братишка. Недаром говорят: любовью сыт не будешь!
– Нечего судить по себе, – огрызнулся Ник.
Промычав что-то в ответ, Линк направил машину к ближайшей закусочной: его аппетит разгулялся не на шутку. Ник был убежден, что брат ест в два раза больше нормального человека, да к тому же – чтобы съесть побольше – в два раза медленнее.
В течение дня Ник еще дважды звонил Магдалене, но слышал все тот же ответ: младшая миссис Форрест не может подойти к телефону. Когда он звонил последний раз, то попросил передать, чтобы миссис Форрест позвонила мистеру Кингу, и оставил номер своего телефона.
Она не перезвонила. Он прождал почти до полуночи, а когда лег в постель, то долго не мог уснуть. Ночью он постоянно просыпался: злость и беспокойство не давали ему покоя. Она намеренно избегает его, или с ней действительно что-то случилось? К утру он был весь на нервах и в отчаянии грыз ногти.
– Вставать на заре и мчаться к даме сердца… ты так долго не протянешь, братишка. – Линк в противоположность брату выглядел почти безмятежно. Когда они выехали из дома, часы показывали четверть седьмого.
– А тебя никто и не просил. Вообще-то я бы предпочел ехать один.
– Не исключено, что без меня тебе придется туго. – Линк резко развернулся и остановился. – Знаешь, тот, кто пытался убить тебя в январе, разгуливает где-то поблизости.
– Это было в Сиракузах, – отмахнулся Ник, хотя не хуже Линка знал, что опасность, скорее всего, не миновала.
– А в Луисвилле, по-твоему, в магазинах нет патронов?
Решив не обращать внимания на сарказм Линка, Ник вышел из машины.
– Почему бы тебе не поехать куда-нибудь и не подкрепиться? – предложил он, наклоняясь к окну. – Неизвестно, сколько я буду отсутствовать.
– Будто я сам не знаю. – Скрестив руки на груди, Линк откинулся на сиденье с таким видом, словно собирался вздремнуть. – Не торопись, Ромео. Я подожду здесь.
Ник с такой силой хлопнул дверцей, что голова Линка подпрыгнула на подлокотнике, а Ник, не без злорадного удовлетворения, подумал, что так ему и надо.
На этот раз он ждал только два часа. Вернувшись в машину и взглянув на брата так, что у того сразу же отпала охота насмешничать, Ник потянулся к телефону.
Снова подошла экономка, снова он оставил сообщение, и снова Магдалена не позвонила.
