чувствах. Знала умом, сердцем и душой.
45
— Да, — сказала она.
— Да?
— Ты же слышал.
— Хорошо. — Он усмехнулся. — А то я боялся, что придется возвращать кольцо. Чек-то у меня не сохранился.
— Из тебя сегодня шутки сыплются как из рога изобилия!
— Стараюсь. — Но когда Джонни взглянул на нее, в глазах его уже не было и намека на веселье. — Рейчел, я не могу больше оставаться в Тейлорвилле.
— Знаю.
— Я думал, мы поженимся как можно скорее и уедем куда-нибудь, может, на запад.
— И как быстро ты хотел это сделать?
— Чем быстрее, тем лучше. На этой неделе. Рейчел… — Он поколебался. — Мне кажется, что тебе здесь оставаться небезопасно. Я не перестаю думать о случившемся и все больше склоняюсь к тому, что здесь орудует какой-то психопат, который ненавидит меня так сильно, что убивает всех моих женщин. Если это так, то можно предположить, что следующей мишенью будешь ты.
— Ты действительно так думаешь? — еле слышно промолвила Рейчел.
— Надеюсь, я ошибаюсь. Но на всякий случай мы должны принять меры предосторожности. Угадай, где я ночевал сегодня?
— Где?
— На боевом посту. Во дворе твоего дома.
— Ты шутишь?
— Нет, нисколько. В доказательство могу продемонстрировать комариные укусы. — Джонни задрал рукав пиджака и, расстегнув манжету рубашки, обнажил руку до локтя. Действительно, кожа была усеяна волдырями от укусов этих насекомых. — На другой руке еще больше, я уж не говорю про шею. Эти насекомые набросились на меня, как звери.
Рейчел была удивлена не меньше, чем растрогана.
— Тебе не нужно было этого делать.
— Неужели? — Джонни спокойно выдержал ее взгляд. — Я не намерен терять вас, учитель. Если ради спасения твоей жизни мне придется отдать свое тело на растерзание этим мини-вампирам, я готов заплатить такую цену. Рейчел, ты вдумайся: женщины, с которыми я был связан, мертвы.
Рейчел содрогнулась:
— Мне страшно.
— Мне тоже. Но с тобой ничего не случится, потому что мы не допустим этого. Ночью ты будешь спать дома, а я буду дежурить во дворе. На всякий случай. И вообще мы скоро поженимся и уедем отсюда. Верно?
— Верно. — Улыбка тронула ее губы. — Мой ковбой.
Джонни застонал:
— Я так и знал, что ты будешь дразнить меня.
Несмотря на всю серьезность их разговора, Рейчел расхохоталась. Он с минуту смотрел на нее горящими глазами и наконец утихомирил ее нежным поцелуем. Рейчел мгновенно отдалась во власть его сильных рук, которые уже скользили по ее спине, подбираясь к округлым ягодицам. Она была его женщиной, а он — ее мужчиной. Несмотря ни на какие условности, они были двумя половинками единого целого.
— Рейчел? — Его губы очерчивали поцелуями линию ее подбородка, в то время как руки уже расстегивали крохотные пуговки на платье и развязывали пояс.
— Да? — Она пыталась, хотя и безуспешно, справиться с узлом его шелкового галстука. Как он умудрился завязать его? Ей казалось, что и вечности не хватит, чтобы ослабить этот узел.
— Ты хочешь иметь детей?
Ее сознание, уже затуманенное страстью, на мгновение прояснилось.
— Да, очень. А что?
— Хорошо. — Он улыбнулся, стаскивая с нее платье. — Я ненавижу презервативы.
Он небрежно отбросил в сторону платье. Рейчел с некоторым сожалением проводила взглядом свой роскошный наряд, но Джонни уже ловко стягивал с нее рваные колготки. Наконец, оставшись только в девственно-белых лифчике и трусиках, она встретила его горящий пристальный взгляд и поняла, что уже ничто на свете не имеет смысла; кроме этого мужчины и чувств, которые он рождал в ней.
— Какое красивое белье.
— Спасибо.
— Кружево, шелк и жемчуг. Не видел ничего прекраснее.
— Я думала, тебе больше нравится, когда я без белья.
— Ну да, — лениво усмехнулся Джонни, — это почти так же красиво.
Его рука легла на кружевную, расшитую жемчугом, чашечку лифчика, а губы отыскали ее рот. Рейчел почувствовала, как требовательное прикосновение его языка пронзило ее сладкой болью. Соски напряглись в ожидании ласки. Знакомая тянущая боль в пояснице заставила ее оторваться от его губ.
— Подожди, — шепнула она.
— Мм. — Он смотрел на ее голые ноги с шелковистой кожей, выделявшиеся на темно-синей ткани его шерстяных брюк. Этот контраст между женственностью и мужественностью явно возбуждал Джонни. Жестом собственника он скользнул рукой по внутренней части ее бедра. Рейчел инстинктивно раздвинула ноги, но вдруг резко соединила их и соскочила с его колен.
— Веди себя прилично, — сказала она, когда он потянулся, чтобы вернуть ее на место. Легонько оттолкнув его, она встала перед ним на колени и расстегнула молнию брюк.
— Рейчел… — Он запнулся, а ее нежные пальцы нащупали то, что искали, и извлекли на поверхность.
— Шшш. — Она наклонилась и кончиком языка коснулась его пениса. Прикосновение было легким, даже игривым, но Джонни задохнулся от восторга.
— О да, — пробормотал он, когда пенис погрузился в ее жадный рот. Джонни напрягся, откинулся назад и обхватил ладонями голову Рейчел, направляя ее движения.
— Тетя Рейчел!
Крик не сразу дошел до сознания.
— О Боже! — застонал Джонни, и его пальцы, словно протестуя против вмешательства, глубже впились в ее волосы. — Только не сейчас!
— Что?.. — Рейчел подняла голову. Она была как в дурмане, совершенно не ориентируясь в происходящем.
— Тетя Рейчел!
— Лорен! — прошептала она, резко отпрянув, словно обжегшись. Какое-то мгновение они недоуменно смотрели друг на друга. Потом Рейчел в безумном порыве кинулась собирать разбросанную одежду.
Оглянувшись, она увидела, что Джонни, которому гораздо легче было принять респектабельный вид, с усмешкой наблюдает за ее суетливыми движениями.
— Какая чудная попка, — произнес он.
— Тетя Рейчел! — Крик раздавался где-то поблизости. Суматошно натягивая рваные колготки, Рейчел затравленно взглянула на Джонни.
— Спустись вниз и отведи ее, — прошептала она.
— Хорошо. — Все с той же нахальной ухмылкой он оставил Рейчел наедине с ее трудно разрешимыми проблемами и вылез из дупла. Рейчел, застегивая платье, расслышала, как он непринужденно приветствует Лорен. Потом до нее донеслись их приглушенные голоса.
