Серый. В поисках убийцы он проявил фантастическую активность, лазил, наверх по всем трупопроводам, заглядывал под брошенные по углам кости, во всём винил агентов Сучки и притворно ахал. Братья подозрительно молчали.
А в конце февраля грянул такой мороз, что стали лопаться канализационные трубы. Братья Кровяшкины не выдержали. В один из дней длинная процессия потянулась к Феофановой резиденции с повинной. Как ни странно, их простили — просто потому, что наверху некого стало брать, а задержанием одних Кровяшкиных нельзя было бы удовлетворить наросшие потребности, надо было выманивать остальных. В день амнистии газеты употребляли выражение «соблюдение законности», и искушённые в чтении подтекстов жители поняли, что покамест хватать не будут. И даже Колька Серый вышел на поверхность.
Но уже на другой день в газетах замелькали выражения «усиление бдительности», «идиотская болезнь ротозейства» и «возмездие». И снова гнииповцы поняли, что теперь хватать будут всех подряд. Так оно и было. Однако, Колька Серый сохранил вольный статус — скорее всего, в связи с необоримой верой в достоинства финача. Мы закончим эту главу сценкой из гнииповской трагедии «Буду рад, когда ты сдохнешь», относящейся к описанным временам.
«… Колька сидит на корточках внутри канализационной трубы, глядя на мчащийся поток. Из потока показывается голова Прахарягина. Колька выхватывает профессора.
Колька: Ты как сюда, Хер Малафеич?
Прахарягин /стонет/: Ой, Коля, беда… Нынче в магазинах вместо мыла крем сапожный выдавали… стало быть, ночью резать будут. Вот я и решил… этого… переждать…
Колька /радостно/: Резать! /хватается за финач/. Точно!
/ из потока к Кольке и Прахарягину выскакивает труп/
Труп: Ага, суки! Попались!
/занавес/»
Примечание к главе 7. Часто приходилось слышать, что эпизоды этой главы с участием профессора Прахарягина неправдоподобны, так как ранее его уволокла на крышу кабака «Бля» нога с восемью пальцами /см. гл. 6/. На это следует ответить, что, во-первых, верность гнииповскому духу надо предпочесть правдоподобию, во-вторых, что один из эпизодов заимствован из художественного произведения и не обязан быть историческим фактом, в-третьих, что дух воскрешения вообще пронизывает эту главу, и в-четвёртых, что никто не может предугадать исхода поединка профессора Прахарягина даже с восьмипалым противником.
Глава 8. Полубог является людям
Действие 2-ое, явление 1-ое. Сеня Гад сидит за рабочим столом, заместитель Сени Лёня Выродок стоит с папкой около стола.
Сеня /просматривает бумаги/: Расстрелять как бешеную собаку! /подписывает/ Выслать в 24 часа! /подписывает/ К вечной каторге! впрочем… однако… /задумывается/ расстрелять как паскудного пса!
Лёня: Семён Вавилыч, а как вот с этим, в небе который порхал с топором?
Сеня: А что на него смотреть-то? У нас тут, Лёня, не аэродром!
/гром аплодисментов/
В ГНИИПИ появился полубог. Он принял образ молодого парня, одетого в рваную тельняшку, но исключившего из своего туалета штаны. Его полубожественность, как и следовало бы ожидать при всяких проявлениях божественности с любым положительным коэффициентом, ощущалась сама по себе, подсказывая нужное слове для определения любому понимающему. На голове необыкновенного существа красовалось дырявое ведро, напяленное столь глубоко, что закрывало глаза и нос своему обладателю.
Он пришёл с запада. На контрольном пункте, где проверялись документы всех прибывающих в столицу, как на грех, находился сам Сеня. Поэтому контроль был необычайно дотошным. Полубог, сумевший прикинуться заурядностью, в ответ на требование предъявить бумаги, молча снял ведро и достал оттуда большую связку разных книжечек.
— Паспорт в тебе есть? — поинтересовался Сеня, внимательно оглядывая неожиданного гостя.
Паспорт полубога оказался в полном порядке. Из него явствовало, что пришлец появился на свет 20 лет назад в деревне Хулим-Пулим, происходит из сельхозтружеников и рожден от законного брака Сеньки Гугнявого и Дуньки Гумозной. В бунтах Никиты Чёрного и фальшивоминетчиков, как вытекало из паспорта, полубог участия не принимал.
Сеня описал круг около сына небес, раздумывая, за что ещё его можно взять. Внезапно он оживился.
— А справка за прививку амутры у тебя есть?
На свет божий появилась справка. Амутра прививалась текущей отчётной весной. Сеня вздохнул и вернул документы юному провинциалу. После этого он распорядился беспрепятственно пропустить парня в ГНИИПИ. Агенты выпихнули полубожество на улицу, дружески посоветовав как можно скорее приобрести себе шкары.
Только когда полубог оказался на безопасном расстоянии от кустов задержи-и-обыщи-дерева, высаженных около контрольного пункта, он обернулся к контролёрам и прокричал:
— Пущай Феофан себе шкары покупает!!
Только тут агенты спохватились и поняли, что они, став жертвами провокационного наваждения (которое квалифицированный работник надлежащих служб обязан отличать от просто наваждения), дали маху и пропустили в город важного государственного преступника.
… Слухи о деятельности парня с ведром поползли вскоре после описанного эпизода. Парень неизменно оказывался участником любого крамольного действа, не переводившегося в ГНИИПИ никогда. Однако, он сумел капитально оживить такого рода деятельность. Давно уже гнииповцам было известно, что главное — это начертать величественную программу; это самое и выполнил полубог. Более того, он сумел это сделать, почти не пользуясь членораздельной речью, почти исключительно за счёт рычаний, завываний и хриплых угроз, убогих по лексике, но переполненных чувством. Народ ГНИИПИ, способный воспринимать и передавать тончайшие оттенки мысли единственно при помощи последовательностей двух основных умозаключений «у!» и «гы!», быстро уразумел, что все беды оттого, что ГНИИПИ хуже всех потому, что он лучше всех; а лучше всех он потому, что не в ГНИИПИ никто ничего не понимает. Эта идея принималась и в штыки, и восторженно. Сеня, читая рапорты, то радостно потирал руки, то хватался за сердце.
… Год спустя после конфликта на контрольном пункте в центральном гнииповском кинотеатре «Урядник» демонстрировалась 37-ая серия популярной ленты «Кто серет и смеётся». Весь гнииповский бомонд был в сборе. В 14-ом дорогом ряду сидела Марья Степановна Жэ в обнимку с Колькой Серым. Несколько далее профессор Прахарягин уныло созерцал роскошные плечи красотки, некогда обольщённой и растленной им, а затем предпочетшей молодость и силу верности и высокому положению в обществе.
На экране 3-ий час колошматили друг друга колунами герои психологической драмы. Зрители радостно сопереживали похождениям любимых артистов:
— Гы, гы, гляди, вон тот вон который в рваном прахаре, энто тот который тому в очках в 21-ой серии в лоб закатал…
— А он его зачем душит?
— Надо ему, вот он и душит…
— Он не потому душит. Он его с горя душит. Она ему семячки за полцены толкнула, а там в их бриллианты… Скорбные мысли Прахарягина прервал злобный шопот сзади:
