– Том, Том. Том! Том!!!
Шепча его имя, она летела куда-то прочь из этого мира, в звездное пространство ночи. А он снова и снова вонзался в ее трепещущее тело.
А потом Ронни долго лежала на спине, которая ныла от впившихся в нее ворсинок ковра. А тяжелый- тяжелый Том громоздился на ней, не давая дышать.
Она знала, что ей неудобно лежать, но не чувствовала этого.
Она была счастлива, потому что вновь жила.
И она хотела быть у него. И чтобы он у нее был.
Наконец он шевельнулся, поцеловал ее в ложбинку между шеей и плечом и приподнялся на локте.
– Мне лучше, – шепнул он, улыбаясь одними глазами.
– Мне тоже.
Она пошевелилась, потому что ей стало уже больно под тяжестью его тела, и он послушно скатился с нее.
– Тебе не кажется, что ты должна мне кое-что сказать? – спросил Том, помолчав.
Он лежал рядом с ней, подперев голову ладонью, а другой гладил ее волосы.
Ронни задумалась на мгновение.
– Спасибо, Том, это было замечательно, – неуверенно произнесла она. Он широко улыбнулся.
– Не спорю, было хорошо, но я не совсем то имел в виду.
– Да?
– Да.
– А что ты хочешь от меня услышать?
– Попробуй так: “Том, я люблю тебя”.
– О-о.
Глаза ее сразу потеплели. На его квадратном подбородке темнела щетина, а под глазами появились темные круги. Похоже, в последнее время со сном у него дела обстояли не лучше, чем у нее. Его волосы серебрились в лунном свете, и голубые глаза тоже казались серебристыми. Он нежно улыбался.
– Том, я люблю тебя. Это в самом деле было так.
– Ага. – Он мягко поцеловал ее в губы. – Я тоже тебя люблю, Ронни.
Теперь настала ее очередь целовать. Она целовала его долго, обстоятельно, а когда отняла губы, ей в бедро ткнулась его твердая плоть.
– Нет, не надо, – простонала она, когда он снова навис над ней. – Кровать к вашим услугам, сэр.
Том повернул голову в сторону кровати, стоявшей в двух футах от них.
– А вы, миледи, питаете слабость к кроватям, – заметил он с улыбкой.
– А ты бы попробовал полежать на этом ковре.
– А, спина чешется. – Он улыбнулся еще шире. – Виноват.
– Не похоже, что ты осознал свою вину. По-моему, тебе смешно.
– Любимая, мне совсем не смешно, когда ты страдаешь.
Теперь он не шутил, и она поцеловала его. Том ответил ей нежным поцелуем, потом вошел в нее и одновременно перевернулся так, что он оказался внизу, а она сверху.
Некоторое время спустя они все-таки переместились в кровать.
Том покинул Ронни перед рассветом. Она задремала, когда он выпустил ее из объятий и попытался выскользнуть из-под одеяла.
– Том, – сонно застонала она.
– Я должен идти.
Она знала, что это так.
– Я люблю тебя.
– Я тоже люблю.
Он быстро поцеловал ее, оделся и вышел. Ронни уютно устроилась на нагретой им простыне и – впервые после смерти Льюиса – погрузилась в крепкий, без сновидений, сон.
ГЛАВА 43
– Ронни, дорогая, мне очень жаль, но, по-моему, вам лучше выйти через заднюю дверь или подняться наверх. Мы здесь не одни.
Салли только что выглянула из окна кухни, поскольку внимание ее привлек приближающийся шум мотора. Они с Ронни мирно сидели за дубовым кухонным столом. Ронни перебирала фасоль, а Салли чистила яблоки для пирога. В церкви, которую посещала Салли, вечером намечался ужин для прихожан, а поскольку кулинарные таланты Салли были широко известны в округе, то к ней обратились с просьбой порадовать паству чем-нибудь вкусным.
– Боже! – ахнула Салли, еще раз выглянув из окна.
Ронни тоже выглянула и увидела, как Марк захлопнул дверцу отцовской машины и побежал к дому.
Салли невесело усмехнулась.
– По-моему, они с отцом повздорили.
Ронни, как испуганная кошка, метнулась к задней двери. Она выскочила на крыльцо в ту самую секунду, когда передняя дверь захлопнулась за Марком.
– Бабушка! Бабушка, где ты? Представляешь…
Услышав возбужденные возгласы Марка, Ронни вспомнила свою встречу с ним в квартире Тома и невольно улыбнулась. По-видимому, у Марка вошло в привычку врываться в дом и немедленно оглашать его громкими криками.
Час спустя Ронни сидела на небольшом возвышении в тени тополя, прислонившись к его гладкому стволу. Ноги она опустила в прохладный ручеек. Время от времени она поглядывала в сторону машины Тома. Она ясно видела ее со своего наблюдательного пункта и была уверена, что никто в течение часа к ней не подходил. И в доме она не замечала никакого движения.
Было еще рано, и Ронни понимала, что пока не стоит беспокоиться. И все-таки она уже задавалась вопросом, что ей делать в том случае, если Марк задумал переночевать на ферме.
Внезапно она ощутила на себе чей-то взгляд и обернулась. Примерно в ста ярдах слева от себя она увидела Марка, который стремительно приближался. Наверное, он вышел из задней двери, и она не заметила, как он пересек поле. Что, в общем, неудивительно; она смотрела в сторону машины и предавалась размышлениям.
Ронни хотела было вскочить, но передумала. Ни в коем случае нельзя подавать признаки нервозности. Он ведь всего-навсего ребенок. Ребенок Тома, вдруг подумала она и тут же ощутила сухость во рту. Том дорожит его мнением.
Подойдя к ней достаточно близко, Марк остановился и засунул руки в карманы. Ронни улыбнулась: в такой позе и с таким выражением лица он показался ей копией Тома.
– Привет, Марк.
– Мой отец – дерьмо! – выпалил он. Ронни удивленно подняла брови.
– Да? – отозвалась она совершенно невозмутимо.
– Он получал удовольствие, а расплачиваться за это решил заставить меня.
Ронни подтянула к себе колени и обхватила их руками.
– Да? – повторила ода.
– Вы, должно быть, себе не представляете, каким унижениям меня подвергали в школе в последние два дня. А он намерен заставить меня вернуться туда.
– Ах вот как…
Ронни вздохнула с облегчением, когда поняла причины плохого настроения Марка. Марк поднял на нее взгляд.
– Поговорите с ним, прошу вас.
– О чем?
– О том, что я не могу вернуться в школу. Вас он послушает.
– Нет, Марк. Боюсь, что в этом вопросе он не станет слушать никого.
– Если вы не захотите с ним поговорить, я позвоню газетчикам, сообщу, где вы. Бабушка сказала, что
