Джаспер затаился у стены огромного собора, прислушиваясь к шагам парочки, свернувшей налево и направлявшейся к западному входу. Странное направление. Там располагались тюрьма, дворец архиепископа и часовня. Возможно, женщина служила горничной в доме архиепископа. Джаспер пошел быстрее, чтобы не отстать: эту дорогу он знал не очень хорошо. В темноте здесь было страшновато. Справа от него возвышался собор, этакая черная громадина, в тени которой разгуливало эхо ветров. Краунс и женщина обогнули западный фасад. Джаспер быстро миновал башни, спотыкаясь, больше всего боясь остаться одному в этом пугающем месте.
Когда двое, завернув за угол, ступили на двор собора, там пронесся странный смех, отозвавшийся эхом. Джаспер замер и перекрестился. Смех не принадлежал ни мастеру Краунсу, ни его даме и прозвучал отнюдь не дружелюбно. Мастер Краунс споткнулся. К удивлению Джаспера, женщина кинулась бежать назад, прямо к мальчику, тогда он нырнул в тень собора, чтобы остаться незамеченным.
Снова зазвенел смех.
— Кто здесь? — решительно спросил Краунс, хотя язык его заплетался, а потому угрозы не получилось.
Из темноты на него выскочили двое мужчин и сбили его с ног. Один наклонился над упавшим, и крик мастера внезапно захлебнулся. Второй из нападавших занес над ним меч и с силой опустил, потом наклонился, что-то подобрал, после чего убийцы тут же скрылись.
Джаспер подбежал к другу матери.
— Мастер Краунс!
Тот не шевельнулся. Джаспер опустился на колени и ощупал лицо Уилла Краунса. Глаза у него были открыты. В нос Джасперу ударил запах крови.
— Мастер Краунс!
Мальчик хотел было потянуть его за руку, но вместо руки нащупал только горячую тошнотворную влагу. Онемев от потрясения, Джаспер бросился назад, к воротам.
— Что случилось, малыш? Неужели увидел ангела?
Джаспер глотнул воздуха и согнулся пополам. Его вырвало.
Тут стражник встревожился.
— Что случилось?
Джаспер вытер рот пучком травы и с трудом перевел дыхание.
— Мастер Краунс. Убит. У него отрезали руку!
Дневной свет проник в комнату Гилберта Ридли, которую он снимал в таверне Йорка. Ридли выругался и повернулся на другой бок. Голова гудела. Вчера он перебрал эля и наговорил лишнего Уиллу Краунсу, о чем теперь сожалел. Если удастся пережить утро, то он отправится в собор и покается в греховной гордыне и гневе. Ридли снова заворочался в кровати, и тут же молотки в голове застучали сильнее и перед глазами посыпались искры. Он даже застонал. А на улице гремели повозки, звонили колокола. Будь проклят этот город. Будь проклят отличный эль Тома Мерчета.
Тут внимание Ридли привлек какой-то посторонний запах, исходивший из середины комнаты. И действительно, в самом центре лежал какой-то предмет, словно специально подброшенный, чтобы он споткнулся. Ридли никак не мог вспомнить, что он там уронил. Кусок мяса? Наверное, оставил дверь открытой. До какого же состояния нужно было напиться, чтобы отключиться, не прикрыв за собой дверь. Ридли закрыл глаза, ощутив тошнотворную тяжесть в животе. Пузырь переполнился от пива, вот и болел. Ридли сел, одной рукой придерживая голову, а второй обхватив живот, и подождал, пока комната перестанет кружиться. И все-таки что там на полу? Очень похоже… О боже, так оно и есть, человеческая рука. Отрубленная рука.
Ридли метнулся к ночной вазе, и его вывернуло.
2
Неприглядная находка
Отец Гидеон совершил над Кристин де Мелтон последний обряд. Теперь Джасперу позволили опуститься рядом с матерью на колени и помолиться, чтобы его забрали на небо вместо нее.
Джасперу было страшно. Еще в четверг утром он так радовался, что сердце его, казалось, разорвется от счастья. В это субботнее утро от той прежней радости осталось лишь воспоминание. Мать умирала, а покровитель, обещавший помочь ему поступить в гильдию, убит. Когда мама очнется, ему придется сообщить ей ужасную новость о ее возлюбленном Уилле.
Чем Джаспер провинился перед Господом, что тот его так наказывает?
— Джаспер!
Пальцы, коснувшиеся его руки, были ледяными. Мама горела в лихорадке, и все же у нее были холодные руки. Как такое могло быть?
— Мам, я дам тебе попить.
Губы Кристин де Мелтон растрескались от жара.
— Уилл здесь?
Джаспер хотел сказать правду, но не смог. Нельзя было, чтобы мама уходила на небо в тревоге.
— Мастер Краунс не может сейчас прийти, мама. Но он велел передать, что любит тебя.
— Он хороший человек, Джаспер. Попроси его позаботиться о тебе.
Джаспер кивнул. Он не мог говорить из-за комка в горле.
Кристин де Мелтон улыбнулась, дотронулась до щеки сына и закрыла глаза.
— Очень хочется спать.
Джаспер помолился, чтобы Господь простил его маленькую ложь.
Бесс была у булочника, когда услышала новость. О торговце шерстью из Боробриджа.
— Как его звали? — спросила она у Агнес Таннер.
Агнес хмуро посмотрела на малыша, цеплявшегося за ее юбку.
— Уилл. Как моего младшенького.
Бесс переварила услышанное. Уилл, торговец из Боробриджа.
— А фамилия у него не Краунс?
— Может, и так. Ты его знала?
— Один из завсегдатаев. — Бесс пожала плечами. — Казался вполне безобидным.
— Его нашел какой-то мальчишка. Бедняга Краунс.
— Ужасно. Это было ограбление?
— Скорее всего. Иначе зачем было отрезать ему руку? — Агнес подхватила на руки ребенка и рявкнула на старшего, чтобы тот прямо держал корзину с хлебом. — Ладно, я пошла. Привет Тому.
Люси проснулась от громкого стука в дверь, но Оуэн рукой и ногой прижал ее к матрасу. Люси закрыла глаза в надежде, что посетитель постучит-постучит да и уйдет. Ей очень не хотелось тревожить мужа, да и самой спускаться вниз не было никакого желания.
Но стук продолжался. Люси почувствовала, что Оуэн напрягся и рывком сел.
— Кто там? — прокричал он, хотя человек за дверью никак не мог его услышать.
— Почему бы тебе не спуститься вниз и не узнать? — предложила Люси.
— Это тебя. Если случай срочный, то все равно захотят поговорить с аптекарем, а не с учеником. — Он снова лег с довольным вздохом.
— Но выяснить, кто пришел и зачем, — обязанность ученика.
— Я не одет.
— Я тоже.
— Вот именно. — Оуэн улыбнулся и протянул руку к жене, но тут в дверь снова заколотили, теперь гораздо настойчивее и громче, явно уже не рукой, а ногой. — Разрази их гром! — Оуэн накинул рубаху,
