Лонг, ни слова не говоря, растворился в прихожей. А спустя минуту оттуда донесся грохот. С антресолей все вывалил, догадалась я. Чего они ищут, хотела бы я знать? Неужели Юриса? Не думают же они, что я стану хранить труп на антресолях?
Кстати, знают ли они о трупе или все еще рассчитывают найти своего дружка среди живых — вот немаловажный вопрос! И как мне себя вести? Пожалуй, самое разумное — все отрицать, от начала и до конца. Ни с каким Юрисом я незнакома и ничего про него не слышала. М-да, а как же мой поход в «Пеликан»? А это не я была, граждане бандиты, вы меня с кем-то перепутали!
— А можно поинтересоваться, чего вы ищете? — решила я провести разведку боем. — А то, может, я вам подскажу. Я все-таки лучше знаю, где у меня что лежит.
Мой вопрос развеселил Бороду, который подался ко мне своим грузным корпусом, так что его потное, в бородавках и наростах лицо оказалось совсем рядом с моим, соорудил из толстых волосатых пальцев «козу» и просюсюкал:
— У-тю-тю-тю-тю, какие мы…
Бедные его детишки, если они у него, конечно, имеются. Небось все время в мокрых штанишках ходят. Да с таким папашкой недолго и заикой на всю жизнь остаться.
Я мужественно поборола отвращение, хотя и вжалась в спинку стула, насколько могла. А Борода вернул свое массивное туловище в прежнее положение, при этом пружины дивана жалобно скрипнули — как-никак они на детей и подростков рассчитаны, а не на таких бугаев.
— Ну и что ж ты от нас тогда убежала, милая? — Похоже, Бороде надоело мною умиляться.
— Это когда же? — Я решила держаться до последнего.
— Да в прошлый понедельник, али запамятовала?
— В прошлый понедельник? — переспросила я с глупым видом. — Что-то я не пойму, о чем вы? Наверное, вы меня с кем-нибудь перепутали. Ну зачем бы я от вас убегала в прошлый понедельник, если я сегодня вижу вас в первый раз? Вот завтра я, может, и побегу во все лопатки, но в прошлый понедельник…
— Да ну? — осклабился Борода и повернулся к Беляшу. — А она смешливая. Страсть как люблю смешливых, одно удовольствие с ними дело иметь. А ты, Беляш?
И все-таки мне непонятно, почему этот редкозубый урод отзывается на прозвище Беляш? Не вижу ничего общего. Лонг, он хоть и вправду длинный, а этот больше на краба похож, вон какие у него клешни и глазищи вытаращенные. При чем тут беляш, спрашивается?
Так вот, Беляш на вопрос, как ему нравятся смешливые, никак не ответил, только поиграл желваками. И так на меня глянул, что мне стало не по себе. А чего от него еще ожидать, после того как он чуть не придушил меня в прихожей?
А Борода снова расплылся в отвратительной улыбочке и поведал задушевно:
— У Беляша чувство юмора начисто отсутствует. Шуток не воспринимает, в анекдоты не врубается. Воображение тоже не развито, так что все в буквальном смысле понимает. Я ему тут как-то говорю: надо одному клиенту язык развязать. Так он что сделал, чудило: заставил того чувака рот раскрыть и плоскогубцами ему все зубы и повыдергал. Говорит, язык у него нормальный, не завязанный, а зубов что-то очень много.
Неужели это правда? Я покосилась на Беляша. Да-а, интеллекта на его физиономии не так чтобы густо. Такой убьет и не заметит.
— Ну что, будем просить Беляша, чтобы он тебе язычок-то развязал? — снова возник Борода.
— Вы это серьезно? — Мне все еще казалось, что я сумею выкрутиться, если и дальше буду прикидываться дурочкой. Этот Борода, конечно, пренеприятный тип, но мало ли на свете обделенных обаянием людей, и не все из них на поверку оказываются маньяками. Некоторые при близком знакомстве вообще симпатию вызывают. Есть даже выражение такое — отрицательное обаяние. У этого бандита — отрицательное обаяние. Звучит? Гм-гм, как-то не очень.
— Да нет, я не серьезно, я тоже смешливый такой — страсть, прям как ты, и поболтать люблю. — С Бородой было трудно не согласиться, более разговорчивого бандита я в жизни не встречала. Мне просто повезло, первый на моей памяти бандит и сразу такой разговорчивый. А другим шею свернут и слова доброго не скажут. — Ты вот тоже, я вижу, барышня общительная. — Борода продемонстрировал свои недюжинные познания в моей психологии. — Я это еще в прошлый раз заметил. Общительная, но врушка, а врушек я не уважаю. Катей зачем-то назвалась, а сама Таня Чижова. Разве не врушка? Врушка! А Беляш тоже врушек не уважает, правда, Беляш?
Беляш только моргнул и, несмотря на то, что никаких конкретных распоряжений относительно моей персоны Борода ему не отдавал, пошел на меня вихляющейся походкой орангутанга.
Сейчас расскажу про Ингу, пронеслось в моем перепуганном насмерть сознании, в конце концов она там, в Швейцарии, ничем не рискует, когда они еще до нее доберутся, а мне Беляш так и так язык развяжет. Надеюсь только, что не в прямом смысле.
— Минуточку… — начала я, выставив вперед руку, но расколоться не успела. Помешал звонок в дверь.
Все сразу затихли. Включая и меня. Я пыталась сообразить, кто бы это мог быть. Вариантов было немного, точнее, всего два: или Раиса, или срочная телеграмма.
Лонг в прихожей прилип к дверному глазку и сообщил свистящим шепотом:
— Мужик какой-то… Один… Что делать будем?
— Что за мужик? — уставился на меня Борода.
— Понятия не имею. — Я действительно не имела понятия, что там за мужик. Если мой бывший супружник Генка, так это сомнительно. Он ко мне с самого нашего развода глаз не кажет, даже с Петькой общается исключительно по телефону.
Звонок тем временем повторился.
— Опять звонит, — прокомментировал Лонг, как будто вокруг были одни глухие.
Борода пожевал губами, ощупал самую большую бородавку на подбородке, словно проверил, на месте ли она, и выдохнул, глядя на Беляша:
— Давай его сюда. Может, он тоже в курсе… Беляш понимающе кивнул и шагнул в прихожую. Боюсь, неведомого мужика ждет та же участь, что и меня. Крабьи клешни Беляша не оставят ему ни малейшего шанса.
Именно так все и случилось. Скрип двери в прихожей, короткая возня — и тишина. Как будто кошка сцапала ненароком залетевшего в форточку воробья.
Был воробушек — и нет его, одни перышки остались. А уже в следующую минуту Беляш, фыркая и отдуваясь, втащил в комнату… нет, не воробья, конечно, а… Отто! Племянника тетки-долгожительницы, умершей, если он не привирает, аж в сто два года и вроде как имевшей шансы протянуть и подольше.
Батюшки-светы, он-то здесь зачем? А, знаю, пришел за своим альбомом с видами столицы нашей родины. Оно понятно, книжка дорогая, но не настолько, чтобы рисковать из-за нее жизнью. С другой стороны, откуда же он знал, что нарвется на такое. Повезло же ему, ничего не скажешь. А я еще сомневалась в наших с ним родственных отношениях. Теперь же все сомнения отпали, ясно же, что этот бедняга, как и я, из Виллабаджо.
— Хахаль твой, что ли? — Борода кивнул на пребывающего в полной отключке Отто. Стараниями Беляша, разумеется.
Я не стала юлить:
— Не-а, родственник.
— Дальний? — уточнил Борода и критично присмотрелся к неказистому Отто. — Что-то он на тебя не похож.
— Ага, дальний. Племянник тети Любы. — Не знаю почему, но присутствие Отто странным образом придало мне уверенности. Хотя с чего бы, вот вопрос! Ладно бы он, как истинный супермен, мочил моих обидчиков в сортире, а то ведь препозорным образом валялся на полу в глубоком обмороке.
— Племянник — это хорошо, — туманно изрек Борода и зыркнул на Беляша. — Проверь-ка личность этого племянника.
Вымуштрованный Беляш присел на корточки и, нимало не смущаясь, стал шарить по карманам бедного Отто. Носовой платок и ключи полетели на Петькин стол, составив компанию пустому чайнику, а бумажник
