скрипнуло. Вампир видел это и побледнел.
— Как такое возможно, что опытные, сильные вампиры, которых я послал, не могут ни поймать, ни убить неопытного новообращенного? — голос Варлама был тих, но в нем чувствовался скрежет металла.
— Простите, мой господин! Поверьте, они делают все возможное! В самое ближайшее время она будет поймана и уничтожена!
— Так зачем же ты пришел сейчас?
— У меня есть новости, которые, думаю, могут заинтересовать Вас.
— Какие?
— Вампирша Александра вернулась в город.
— Алекса? — Варлам немного оживился. — И как давно она в городе?
— Что-то около двух недель. Как вампир она ведет себя довольно осторожно.
— Как всегда, — задумчиво протянул Варлам. — Передай ей приглашение.
— Слушаюсь, мой господин.
Вампир ушел выполнять поручение и не заметил улыбки, которая вспыхнула на лице Варлама всего на несколько секунд. Но ее заметила сидящая у его ног вампирша, и ее лицо исказила злоба.
Разговор с Сергеем всколыхнул в душе Алексы воспоминания, которых она избегала десятки лет. Ей вспомнилось то, как она стала вампиром.
Это произошло в 1138 году. Ей тогда было всего двадцать два года. Она была обычной деревенской девушкой. Хотя нет, даже тогда она была не совсем обычной. Будучи единственной дочерью деревенского кузнеца, она с детства перенимала навыки кузнечного мастерства, а после его смерти она вынуждена была продолжить его дело. Сначала — чтобы не умереть с голоду, ведь она осталась круглой сиротой — ее мать умерла, когда ей было всего пять, а потом ей понравилось. У нее оказался настоящий талант к этому делу.
Из родственников у нее остался лишь дядя, но у него была своя семья и куча ребятишек — они не могли ее принять. Конечно, она могла выйти замуж и этим решить многие проблемы, но ее вола, ее жесткий, вспыльчивый характер и зачастую мужская манера поведения отпугивали многих ухажеров. Остальных она отвергла сама.
Так Алекса, вернее Саша, в те времена ее еще звали так, и жила одна, зарабатывая кузнечным делом, пока однажды все не изменилось.
Она, как всегда, работала в кузне, когда дверь отворилась, и кто-то окликнул:
— Кузнец! — голос был со странным акцентом.
В мареве кузни ее и впрямь можно было принять за молодого мужчину: волосы в хвосте, чтобы не мешались, в мужской рубахе с закатанными рукавами, обнажавшими сильные руки.
— Да? — ответила она, оборачиваясь.
Вошедшим оказался молодой мужчина с синими глазами и свежими, почти белыми волосами, в явно не здешней одежде. Он явно не ожидал увидеть здесь женщину, но все же переспросил:
— Мне нужен кузнец.
— Ну, я кузнец. В чем дело?
— Лошадь моей госпожи расковалась, да и у моей дела обстоят не лучше.
— Посмотрим.
Саша отложила молот и вышла из кузни. Мужчина вслед за ней.
Немного щурясь от яркого дневного света, она увидела пять великолепных лошадей. Две везли поклажу, остальные оседланы. На черном как ночь жеребце сидела молодая зеленоглазая женщина с длинными золотыми волосами. Безусловно, она была знатного происхождения. Рядом с ней на каурой лошади была еще одна женщина — рыжеволосая.
— Димьен, ты нашел кузнеца? — спросила златовласая.
— Да, госпожа Менестрес. Вот она.
Менестрес удивленно вскинула брови, но ничего не сказала.
— Ну, которая лошадь-то? — спросила Саша.
— Моя, — ответила Менестрес, ловко спустившись на землю. — Видно от долгого путешествия. Правая передняя.
— Поглядим.
Саша подошла к жеребцу, потрепала его по гриве, затем подняла копыто. После непродолжительного осмотра она сказала:
— Да, подкова новая нужна. Кстати, остальные тоже лучше заменить. Они долго не протянут.
Саша осмотрела остальных лошадей и добавила:
— У серой тоже две нужно заменить. Остальные еще недели две продержаться.
— И когда все будет готово? — спросил Димьен.
— Через час сможете ехать, — ответила Саша, а затем позвала, — Тишка! Тимофей! Да где этот стервец?!
Через минуту появился парень лет шестнадцати с взлохмаченными русыми волосами и вздернутым носом. Это был старший сын ее дяди. Она взяла его к себе в помощники. И, честно говоря, она многому его научила. Он стал уже сносным кузнецом.
— Звала, Саш?
— Где тебя носит? Давно по шее не получал? Быстро принеси-ка из кузни подковы и все необходимое. Работа не ждет!
Парень бегом бросился исполнять поручение. Вскоре все было принесено, и работа закипела. Саша уложилась даже быстрее, чем говорила. Когда она закончила, Менестрес, расплатившись за работу, сказала:
— Ты отличный кузнец! Таких редко встретишь.
— Спасибо. Я вижу, вы издалека. Таких подков в округе не делают.
— Твоя правда. Уже почти месяц в пути. Кстати, где тут у вас можно найти постоялый двор? Или что- то в этом роде…
— У нас такого нет. Мы вдалеке от больших дорог. Попроситесь к купцу Никодиму. Таким знатным людям, думаю, он не откажет. Или можете оставаться у меня. Я живу одна в доме — место есть, но уж не обессудьте, без особых удобств.
— Хорошо. Мы принимаем твое любезное предложение, — согласилась Менестрес. — Сколько мы будем должны тебе за постой?
— Какие пустяки! Живите так сколько угодно. В доме четыре свободных комнаты. Можете занять их.
— Спасибо, ты очень любезна. Но мы до сих пор не познакомились. Как твое имя?
— Александра, но можете меня просто Сашей.
— А я Менестрес. Димьена ты уже знаешь, а это Танис.
— Очень приятно. Проходите в дом. Тишка, позаботься о лошадях. А потом купи что-нибудь на обед. Держи.
С этими словами она кинула ему одну из тех монет, которыми расплатились с ней гости. Парень ловко поймал ее и тут же скрылся из виду.
Саша показала постояльцам их комнаты. Все они были чисто убраны, хотя сама она и была-то в них лишь во время уборки.
— Здесь одеяла, подушки. Берите все, что понадобиться. Вам, наверное, нужно умыться с дороги? Пойду воды натаскаю.
— Ты очень любезна, — опять сказала Менестрес, улыбнувшись. — Надеюсь, наше проживание не слишком обременит тебя.
— Да ладно, — махнула рукой Саша.
— Постой. Димьен, помоги ей.
— Хорошо.
Они вдвоем пошли к колодцу, который находился прямо за кузней — она требовала много воды. Там
