приближается к нему, быстро выпрямился, чтобы встретить его. Но Берни перехватил парня приемом нападающего в футболе, и они покатились по земле. Джо поднялся на ноги и бросился на Фреда. В руках у него было что-то, смутно различимое в темноте и напоминающее камень.
Фред отступил, нагнулся и извлек из-под штанины нож. Он нажал пружину, и острое лезвие, тонкое и блестящее, выскочило со звоном наружу.
Он выставил нож перед собой.
— Только пошевелись, белый мальчик, и я отрежу тебе яйца! — сказал Фред негромко и совершенно спокойно.
Джо замер, вытаращив глаза на нож, не опуская руки. Фред теперь разглядел, что это был вовсе не камень, а портативный радиоприемник. Он отступил бесшумно, по-кошачьи мягко, так, чтобы видеть всех сразу.
— Достань что-нибудь и прикрой ее, — сказал он Берни, который к тому времени отпустил своего противника. — И давай сматываться отсюда.
И тут он услышал, как кто-то еще идет со стороны бассейна. Это Мэриэн брела к ним, пошатываясь, с бутылкой в руке.
— А что такое? — спросила она. — Что, вечеринка уже окончилась?
— Вот именно, закончилась, милочка, — сказал Фред, и в голосе его звучало неприкрытое презрение.
Они кое-как прикрыли Джери-Ли остатками ее платья и полотенцем и отвели в машину.
Она сидела между ними, содрогаясь от холода и рыданий, постанывая от боли, положив голову на грудь Фреду. Берни вел машину.
Когда Фред попытался помочь ей выбраться из машины, она вдруг отказалась.
— Я боюсь... — прошептала она.
— Больше тебе бояться нечего, Джери-Ли, — стал успокаивать ее Фред.
— Ты дома, все позади...
Но что-то подсказывало ей, что это только начало ожидающего ее ужаса.
И она оказалась права.
Глава 11
Крупными буквами черным жирным мелком, выделяющимся на белом фоне ограды, было написано: «Джери-Ли трахается. Джери-Ли трахается. Джери-Ли трахается.»
Джон Рэндол молча уставился на надпись. Потом заметил, что чуть в стороне стоит Бобби, прижимая носовой платок к разбитому носу. Кровь уже остановилась, но платок был весь испачкан.
— Я увидел, как они писали, когда подходил к дому, папа, — сказал мальчик.
— Кто — они? — спросил Джон и почувствовал, как на сердце становится тяжело.
— Большие мальчишки, — ответил двенадцатилетний Бобби. — Я их раньше никогда не видел. Когда я подошел и потребовал, чтобы они прекратили, они ударили меня.
Джон подошел к сыну.
— Там, в гараже, стоит банка белой краски, — сказал он, рассматривая лицо мальчика так, словно увидел его впервые. — Принеси. Мне бы хотелось успеть все закрасить до того, как твоя мать и Джери-Ли вернутся из магазина.
— Хорошо, пап! Но почему они это говорят про мою сестру?
— Некоторые люди не совсем нормальны' И глупы.
— Какая гнусность! Я хотел поубивать их, этих парней!
Джон еще раз внимательно посмотрел на сына — лицо мальчика было мрачным, челюсти сжаты.
— Принеси краску, — сказал он негромко. Бобби побежал через лужайку к гаражу, а Джон оглянулся — улица была пуста. Никого, ни души. Он пошарил в карманах в поисках сигареты...
Да, прошло меньше месяца с той страшной ночи. Ночи, когда открылась дверь, и появились двое молодых людей, держа под руки испуганную, избитую Джери-Ли.
...Поздняя телевизионная передача уже подходила к концу, когда в дверь позвонили. Он поднялся из кресла, стоящего, как всегда, перед телевизором. В этом кресле он подремывал во время вечерних развлекательных передач. Он поглядел на часы — был час ночи.
— Наверно, это Джери-Ли. Забыла ключ, — сказал он.
Вероника, увлеченная происходящим на экране, сказала только:
— Объясни ей, пожалуйста, чтобы она не забывала ключи. В следующий раз мы, возможно, будем спать.
Он прошел в маленькую прихожую, подошел к входной двери.
Звонок зазвонил опять.
— Иду, иду, — отозвался он и повернул ключ.
Дверь распахнулась, хотя он и не успел к ней прикоснуться.
Какое-то время он стоял, ошарашенный увиденным:
Джери-Ли стояла между двух парней, ее платье изодрано, на щеке — кровь, она сочится и стекает на почти обнаженную грудь. Берни поддерживает ее, обхватив за талию.
В ее глазах он прочитал ужас, когда она подняла их и взглянула ему в лицо.
— Папа... — произнесла она дрожащим голосом и сделала неверный шаг к нему.
Он подхватил ее и не дал упасть. Он прижал ее к себе так сильно, что почувствовал, как колотится ее сердце.
— Бог мой! — воскликнул он. — Что случилось? Темнокожий юноша — он его никогда раньше не видел — заговорил первым:
— Мы вам все расскажем, мистер Рэндол, но вначале позовите доктора для Джери-Ли. Вы же видите, она избита и потрясена.
Подошла Вероника. Увидела дочь, остолбенела и только и смогла сказать тонким, чужим голосом:
— Джон...
Джери-Ли обернулась к матери.
— Мама, мама...
Вероника уже обрела голос, и в нем зазвучали привычные нотки раздражения и даже злости:
— В какую еще глупость ты умудрилась попасть на этот раз, Джери-Ли?
— Вероника! — крикнул Джон, и голос его прозвучал непривычно резко.
— Позвони доктору Бейкеру и попроси его немедленно приехать к нам' И, не дожидаясь ответа, поднял Джери-Ли и понес по лестнице наверх, в ее комнату. Там осторожно положил на кровать.
Она еле слышно застонала. Остатки платья, которые прикрывали ее грудь, соскользнули, и в глаза ему бросились ожоги на незагорелом белом теле.
— Я боюсь, папочка, — произнесла она со слезами.
— Теперь тебе больше нечего бояться, детка, ты дома и в безопасности.
— Но у меня все болит, все... папа!
— Ничего страшного, — доктор Бейкер уже едет к нам и он поможет тебе справиться с болью.
— Он сейчас будет, — сказала Вероника, входя в комнату и оглядывая дочь. — Так что случилось?
— Уолт сказал, что отвезет меня домой... — начала Джери-Ли.
— Уолт? Какой еще Уолт? Этот цветной, что там, внизу? Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не связывалась с такими людьми...
— Нет! — затрясла Джери-Ли головой. — Он не Уолт, он Фред! Он приехал с Берни и вытащил меня. И опять Вероника перебила дочь:
— Вытащил? Откуда вытащил? Куда ты еще попала? Ты ведь должна была быть на работе!
Джон увидел, как в глазах Джери-Ли нарастает паника.
— Вероника! — сказал он достаточно резко. — Хватит вопросов. Вначале постараемся сделать все, чтобы ей было удобно и спокойно до приезда доктора. Принеси купальную простыню и теплую воду.
— Все в порядке, детка, — сказал он, когда Вероника вышла из комнаты.
— Я не хочу, чтобы проснулся Бобби, не хочу, чтобы он видел меня такой.
— Не волнуйся, — успокоил он ее, — твой братишка способен проспать землетрясение.
Прозвенел звонок у входной двери.
