— Я спущусь и посмотрю, мисс Мэриен.
Он повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Она лениво взяла с подноса газету и просмотрела ее. Все то же: насилие, поджоги, убийства, войны. Мэриен нашла страницу комиксов и принялась за кофе. В это время вошел Том, неся письмо.
Она быстро вскрыла конверт и радостно вскрикнула:
— От Мишель.
Том, уже знавший это, почтительно ответил:
— Да, мэм.
Для него она была самой грустной и самой прекрасной женщиной на свете. Мэриен возбужденно пересказывала письмо:
— Она сдала экзамены за полугодие второй в классе и ждет не дождется июня, когда начнутся каникулы и мы приедем за ней.
На лице Тома появилось загадочное выражение.
— А мы действительно сможем поехать?
— Интересно, кто сумеет нас остановить.
— Мистер Мартин сказал, что этим летом вы будете очень заняты.
Мэриен с чувством произнесла:
— Мистер Мартин может пойти к дьяволу. Прошлым летом он помешал мне съездить, но на сей раз ему это не удастся.
Когда она спустилась в гостиную своей двухэтажной квартиры, Мартин, уже ждавший ее, встретил ее улыбкой.
— Доброе утро. Мэриен.
— Доброе утро, Джокер. Извини, что заставила ждать.
Его улыбка стал еще шире.
— Я так долго ждал, Мэриен. Что значат несколько минут по сравнению с этим?
Она посмотрела на него в упор.
— Мы ведь заключили сделку.
Он кивнул.
— Сделка есть сделка.
— Иногда мне кажется, что ты холодна как лед.
— Я не холодна. Джокер, просто мне до смерти все надоело и испытывать какие-то чувства я не в состоянии.
— Даже ко мне?
— Даже к тебе. Помнишь наш уговор. Он опять кивнул. Еще бы не помнить.
Когда он приехал. Том проводил его в гостиную, где большое окно, выходящее на бассейн, было заново застеклено. Все было так же, как в предыдущий его приезд, только в бассейне не плескался ребенок. Услышав шаги, он повернулся.
Она стояла на пороге гостиной в простом черном платье. Золотистые волосы засияли в солнечном свете, когда она пошла ему навстречу. Лицо ее было бесстрастным. Она поздоровалась, но руки не протянула.
— Мэриен!
Она не отрывала глаз от его лица.
— Спасибо за телефонный звонок.
— Какой звонок?
Она спокойно отпарировала:
— Не притворяйтесь. Джокер. Я могу узнать ваш голос даже по шепоту.
Он подошел к дивану.
— Что ты собираешься делать?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Пойду работать, если сумею найти работу.
На его лице появилось изумление.
— Я думал, что Росс оставил тебе целое состояние.
Она ответила без тени горечи:
— Он не оставил мне ничего.
— Но ты же его вдова. Ты даже носишь траур.
— Может быть, я — его вдова, но я никогда не была его женой. На это и был расчет.
Слабая улыбка скользнула по ее губам.
— Кроме того, я не ношу траур, просто черное мне к лицу.
Он тоже улыбнулся.
— Это верно.
По своему обыкновению, хотя и неожиданно для него, она перешла прямо к делу.
— Вряд ли вы приехали сюда только для того, чтобы сделать мне комплимент относительно моей внешности. Зачем вы здесь?
— Наши о тебе беспокоятся.
В ее глазах опустились шторки.
— О чем им беспокоиться? Я не сказала ни слова во время расследования.
— А им неспокойно. Боятся, а вдруг ты попадешь в беду и разоткровенничаешься.
— Я слишком хорошо понимаю, чем это может кончиться.
— Но им хотелось бы уверенности в этом.
— Что надо сделать, чтобы убедить их?
— Поедем вместе на восточное побережье, там у них есть работа для тебя.
Она подозрительно спросила:
— Что это за работа?
— Директором агентства манекенщиц. Им будет спокойнее если они смогут присматривать за тобой.
— Агентства манекенщиц? Но я же ничего не понимаю в этом деле.
Джокер иронически улыбнулся.
— Не будь наивной, Мария.
Она пристально посмотрела на него.
— А если я откажусь?
Джокер вынул из кармана пачку сигарет и предложил ей закурить. Она отрицательно покачала головой, тогда он закурил сам, сунул пачку обратно в карман и достал оттуда маленькую фотографию, которую протянул ей.
На снимке маленькая девочка играла на лужайке с няней. Замирающим от страха голосом Мэриен сказала:
— Это Мишель.
Он кивнул.
— Не волнуйся, с ней все в порядке. Мы просто хотели сделать тебе приятное. Снимали на прошлой неделе в Эрроухеде.
Она замерла, затем повернулась и отошла к окну. Немного погодя спросила, не оборачиваясь, тусклым, отрешенным тоном:
— Ничто другое не удовлетворит их?
— Нет.
— Если я соглашусь, у меня не будет никаких других обязательств?
— Что ты имеешь в виду?
Она повернулась и с иронией посмотрела на него.
— Не будь наивным, Джокер.
Его лицо вспыхнуло.
— Никаких других обязательств, но нельзя помешать человеку надеяться.
Она сделала глубокий вдох.
