против капиталистических, но фашистских государств. СССР не представлял угрозы Англии и США (там это, вопреки пропагандистским кампаниям, хорошо понимали), а фашистские государства — Германия, Италия и Япония непосредственно угрожали им. Союз антифашистских государств был нужен всем, кто был заинтересован в разгроме фашизма. Диалектика и логика мирового общественного развития оказалась сильнее личных симпатий или антипатий буржуазных политиков.
Надежды Гитлера на сговор с Англией и нейтрализацию США потерпели крах. Это был крупнейший политический просчет стратегии фашистских политиков, стоивший им очень дорого, ставший для них роковым.
Когда Черчиллю сообщили о вторжении Гитлера в Россию, это известие вызвало у премьера чувство облегчения, поскольку он понимал: после вступления в войну СССР Англия «уже больше не одинока»[405]. Немедленно он вызвал к себе наиболее близких членов военного кабинета — Идена, министра военного снабжения, лорда Бивербрука, а также английского посла в Москве Стаффорда Криппса. На узком совещании было решено выступить с заявлением о поддержке СССР в войне с фашистской Германией.
Черчилль, Бивербрук, Криппс начали готовить заявление, с которым в 9 часов вечера премьер намеревался выступить по радио. В ходе его подготовки обнаружились расхождения в оценке способности Советской страны к отражению фашистской агрессии. Только за 20 минут до начала выступления Черчилля текст заявления был окончательно согласован[406]. Черчилль умел говорить речи. Он захватывал аудиторию не цветистостью и образностью своей речи, а логикой, аргументированностью, сочностью. «Казалось, — вспоминал Эллиот Рузвельт, — стоило взять его слова в руки и сжать их, чтобы брызнул сок»[407]. Во время речи Черчилль не расставался с неизменной сигарой, задорно торчащей кверху и ловко перебрасываемой из одного угла рта в другой; руки его выразительно рубили воздух, глаза сверкали.
У. Черчилль обрушился на «жестокий, алчный фашистский режим» с его стремлением к расовому господству. «Я вижу, — говорил он, — русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен… Я вижу десятки тысяч русских деревень… и как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина»[408] .
Черчилль и его наиболее дальновидные единомышленники понимали степень угрозы не только для СССР, но и для Англии и США, исходившей от фашистской Германии.
«Опасность, угрожающая России, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, — это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара… Его (Гитлера. —
В сложившейся обстановке нацистская Германия представляла смертельную угрозу для Британии, а Советский Союз ни в малейшей степени не посягал на ее интересы. «У нас, — продолжал Черчилль, — лишь одна-единственная жизненная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима… Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, наши враги… Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем» [409].
Черчилль заключил свою речь словами о решимости Англии сражаться с Гитлером на суше, на море и в воздухе, избавить «землю от самой тени его», «бороться сообща, сколько хватит сил и жизни»[410].
Помогая СССР, Англия спасала свою независимость и суверенитет, защищала себя от фашистского порабощения.
Подобные же мотивы определяли политику Соединенных Штатов в отношении Советского Союза. В день нападения Германии на СССР сенатор-демократ Пеппер заявил: «Мы должны уничтожить Гитлера, или он уничтожит нас». Военный министр США Стимсон предупреждал правительство после нападения фашистской Германии на СССР о возросшей для страны опасности. Президент Франклин Делано Рузвельт признавал: защита «СССР… является жизненной необходимостью для защиты Соединенных Штатов»[411].
Еще за несколько дней до нападения фашистской Германии на СССР Рузвельт известил Черчилля через посла Уайнанта о своем желании «приветствовать Россию как союзника»[412]. Заявление о поддержке СССР Соединенными Штатами было сделано исполнявшим обязанности госсекретаря С. Уэллесом, подтвердившим: «Гитлеровские армии сегодня — главная опасность для американского континента». 24 июня президент Рузвельт заявил вслед за Черчиллем и С. Уэллесом, что США окажут помощь СССР в борьбе против Германии[413].
Подобная позиция Черчилля и Рузвельта — о решимости вести борьбу с фашистской Германией, оказать помощь СССР — нашла поддержку у членов парламента, конгресса, в широких слоях английского и американского народа. 72 процента жителей США высказались за победу СССР над Германией.
24 июня в английском парламенте открылись специальные дебаты по вопросу «О германском вторжении в Россию». Открывая их, министр иностранных дел Иден сделал от имени правительства заявление: «Коварная атака на Советский Союз и нарушение неоднократных торжественных обещаний в конечном счете доказывают человечеству… наличие нацистских планов завоевания мирового господства… Все должны понимать… величайшую и непосредственную угрозу своей безопасности, пока существует нацизм». Иден призвал депутатов объединить с «русскими, борющимися за свою землю», усилия и «противостоять агрессии Гитлера»[414]. Выступивший вслед за Иденом депутат Ли Смит подчеркнул: «Нападение на Россию является частью единого плана нападения на Россию и на нашу страну»[415].
Депутаты от всех партий почти единодушно поддержали позицию кабинета.
От имени рабочих страны выступил в парламенте лидер коммунистов Англии Уильям Галлахер. Он требовал, чтобы правительство «теснее и активнее сотрудничало с Советским Союзом, чтобы… уничтожить фашизм в любой форме и обеспечить длительный, демократический, народный мир»[416].
Героическая борьба советского народа против немецко-фашистских полчищ, начавшаяся в труднейшей обстановке, вызвала сочувствие и активную поддержку всего прогрессивного человечества. Трудящиеся всего мира понимали: на советско-германском фронте решается не только судьба СССР, но и их судьбы, дело национальной независимости и свободы всех народов. И они стремились своей поддержкой СССР выполнить интернациональный долг в отношении первого в мире социалистического государства.
Во главе борьбы против фашистских агрессоров шли коммунистические партии. Компартии Англии и США требовали от правительств своих стран немедленного создания мощной коалиции государств для совместной борьбы с гитлеровской Германией. «Дело Советского Союза, — гласила декларация Компартии Англии, — дело трудящихся народов всего земного шара, дело свободы и социализма».
Коммунисты США также выступили за «полное и неограниченное сотрудничество США, Англии и СССР».
Выступления трудящихся капиталистических стран в поддержку Советского Союза явились одним из решающих факторов, подготовивших создание антифашистской коалиции.
Думая об антифашистской коалиции, правящие круги Англии и США не переставали быть врагами социализма. Было бы наивно считать, что Черчилль, глубоко ненавидевший коммунистическую идеологию, в корне изменил свое отношение к Стране Советов.
Даже в речи, произнесенной 22 июня о намерении Англии помочь СССР, он не скрывал своей ненависти к коммунизму. «За последние 25 лет никто не был более последовательным противником
