коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем»[417].
В ходе Великой Отечественной войны Черчилль последовательно осуществлял свой стратегический план — добиться максимального ослабления врага № 1 — фашистской Германии и истощения союзника военного времени — Советского Союза, с тем чтобы, придя к столу победы, продиктовать свою волю и победителям и побежденным.
Если официальное положение обязывало У. Черчилля быть сдержанным, его сын Рандольф заявил: «Идеальным исходом войны на Востоке был бы такой, когда последний немец убил бы последнего русского и растянулся мертвым рядом»[418].
В США подобное же высказывание принадлежит сенатору Гарри Трумэну, позднее ставшему президентом. «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше»[419].
Как сообщал советский посол в США К. Уманский, сам «Рузвельт, правительственный лагерь в целом и рузвельтовское большинство в конгрессе заняли сегодня по вопросам германского нападения на нас выжидательную позицию». Для Рузвельта «перспектива победы немцев… неприемлема, ибо угрожает Англии и в конечном счете планам США, перспектива же нашей „слишком“ сокрушительной победы и влияние на всю Европу его пугает с классовых позиций»[420].
В правительстве Черчилля, в администрации Рузвельта, в английском парламенте и конгрессе США, на ответственных дипломатических постах, в высших аристократических салонах Лондона и Вашингтона было немало людей, которые благословляли нападение Германии на Советский Союз, считая его «даром провидения».
Поход Гитлера на СССР был давнишней мечтой всех пособников фашизма. Об этом откровенно писали в сотнях статей американский газетный король Вильям Рандольф Херст и его единомышленники Роберт Маккормик и Джозеф Паттерсон.
Известие о нападении Гитлера на СССР вызвало ликование в лагере изоляционистов США, видевших в бесноватом фюрере «единственный оплот против большевизма»[421] . Волна антисоветской истерии охватила созданный еще в 1940 г. изоляционистский комитет «Америка — прежде всего», возглавленный генералом Робертом Вудом, автомобильным королем Генри Фордом, сенаторами Бертоном Уилером, Джеральдом Наем, членами палаты представителей Гамильтоном Фишем, Клэром Гофманном и Стивеном Дэем. Ярым пронацистом был известный американский летчик, совершивший перелет через океан, Чарлз Линдберг, призывавший объединиться с фашистской Германией.
Ч. Линдберг, Г. Фиш, Б. Уилер, Дж. Най — представители антирузвельтовской фашиствующей группировки и другие реакционеры энергично выступали против помощи Советскому Союзу в его трудной борьбе. Открытых и замаскированных агентов фашизма в США поддерживал сенатор Тафт.
Против помощи СССР активно выступали члены американской секции «международного комитета борьбы с мировой угрозой коммунизма» Уолтер Коул, Уолтер Стил, Арчибальд Стивенсон и другие. В публичной брани по адресу СССР изощрялся давний антисоветчик, верный Уолл-стриту профсоюзный босс — вице-президент Американской федерации труда Мэтью Уолл.
Бывший президент США Герберт Гувер цинично заявил: «Говоря по правде, цель моей жизни — уничтожение Советской России»[422].
Даже в самой администрации Рузвельта, в госдепартаменте США была довольно сильная группировка, выступавшая против любой американской помощи СССР[423] .
Подобные взгляды всецело разделялись английскими реакционерами. Министр авиационной промышленности в правительстве Черчилля Мур-Брабазон заявил о заинтересованности Англии в обескровлении СССР и Германии, после чего Англия займет господствующее положение в Европе.
Антисоветские воззрения разделяли и активно поддерживали Гитлера посол Англии в США лорд Галифакс, посол во франкистской Испании Самуэль Хор, депутаты парламента Локкер Лэмпсон, генерал Альфред Нокс, члены махрово-реакционной «группы имперской политики», тесно связанные с фашистскими организациями в Англии, возглавленными Освальдом Мосли. Их поддерживали представители клайвденской клики и многие другие пронацистски настроенные деятели.
«Давние враги Советского Союза, — писал леволейбористский журнал „Трибюн“, — все еще имеют силу и влияние в Англии»[424]. Именно поэтому депутат-коммунист У. Галлахер решительно требовал вывести из состава английского правительства «всех мюнхенцев и предателей».
Однако, как ни сочувствовали в душе подобным воззрениям профашистских элементов Черчилль и его единомышленники в Англии и США, политические соображения диктовали им в то время необходимость оказывать поддержку СССР. «Вынужденное вступление СССР в войну с Германией ускорило объединение антифашистских сил. Советское правительство всемерно способствовало сплочению всех стран и народов для борьбы с агрессивным блоком»[425].
Под давлением народных масс и с учетом соотношения сил на мировой арене правящим кругам Англии и США, какими бы сильными ни были реакционные воззрения и корыстные расчеты некоторых империалистических политиков, все-таки пришлось встать на путь поддержки Советского Союза, пойти на создание антифашистской коалиции.
Созданию этой коалиции в весьма большой степени содействовала внешняя политика СССР накануне Второй мировой войны. Сейчас появилось немало охотников утверждать, что СССР действовал как-то «не так» в конце 30-х годов. Но история выявила совершенно непреложный факт. Создание антифашистской коалиции подготовлялось неустанной борьбой СССР за мир и коллективную безопасность, против планов поборников «умиротворения агрессоров», фактически подталкивавших Гитлера на путь развязывания войны.
Антифашистская коалиция была, с одной стороны, союзом народов против фашистских государств, а с другой — союзом государств с различным социально-экономическим строем. Социалистическое государство — СССР вступил в военный союз с капиталистическими государствами — США, Англией и другими странами. Благодаря Советскому Союзу антифашистская коалиция стала союзом миллионов людей, поднявшихся на борьбу с гитлеровскими захватчиками.
Краеугольным камнем этой коалиции явилось подписанное в Москве в июле 1941 г. по инициативе Советского правительства «Соглашение между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии». В нем предусматривалось: оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии (простые люди СССР и Англии видели в этом реальную возможность заставить Германию воевать на два фронта). Стороны торжественно обязались не вести переговоров, не заключать перемирия или мирного договора без обоюдного согласия.
«Великая коалиция, — писал американский военный историк Мэтлофф, — выкованная в войне и для войны, сложилась в 1941–1942 годах. Это был военный союз, напоминавший „брак по расчету“. Общая опасность объединила в 1941 году Соединенные Штаты, Англию и Советский Союз, но из-за различий в традициях, политике, интересах, географическом положении и ресурсах каждая страна — участница коалиции смотрела на войну в Европе по-своему»[426].
Дело, конечно, не в «традициях» или «географическом положении». Разногласия возникали из-за различных политических интересов, классовых противоречий, различия целей войны ее участников с германским фашизмом.
Главной целью Великой Отечественной войны советского народа против гитлеровских агрессоров являлся разгром фашизма, ликвидация смертельной угрозы, нависшей над Советской страной. Речь шла о том, быть или не быть Советской власти, быть или не быть народам СССР свободными или попасть под тяжкое иго варварского фашизма. Но речь шла также и об освобождении народов Европы, изнывавших под гнетом фашизма.
Цели правящих кругов Англии и США были иными. Они стремились не к освобождению
