успех.
— И, насколько я понимаю, ты берешься их уговорить?
Он не почувствовал иронии.
— Думаю, что смог бы помочь, — осторожно ответил он.
— Будь благословенно твое щедрое десятицентовое сердечко. Это так благородно с твоей стороны! Выметайся, Дэн. Вон, пока я не вышвырнул тебя. И не смей появляться, пока я здесь.
Он побледнел и уставился на меня.
— Не смей так со мной разговаривать! Не путай меня со своими лакеями, которых можно продавать и покупать!
— Тебя я тоже купил и продал, — холодно ответил я. — А ты все тот же, каким был, когда подставил Неваду. Ты и мать свою продал бы, если бы это было выгодно. Но меня ты больше продавать не будешь.
Я нажал кнопку на столе, и вошла одна из секретарш.
— Да, мистер Корд?
— Мистер Пирс собрался уходить, и…
Дэн позеленел от бешенства.
— Ты еще пожалеешь, Джонас!
Когда дверь за ним захлопнулась, я повернулся к Боннеру.
— Прошу прощения, Джонас, — промямлил он, — я не знал…
— Ладно, — лениво согласился я. — Вы не знали.
— Но, судя по планам, на фильм уйдет три миллиона долларов. Мне было бы спокойнее иметь в нем кого-нибудь из знаменитостей.
Я покачал головой.
— Ничего не имею против звезд в принципе. Но не в этот раз. Мы ставим фильм на основе Библии. Я хочу, чтобы, глядя на Иоанна или Петра, люди видели Иоанна и Петра, а не Гейбла или Богарта. Кроме того, я делаю основную ставку на Дженни.
— Но никто ничего о ней не слышал…
— Ну и что? Для чего у нас отдел рекламы? К тому времени, когда картина выйдет на экраны, в мире не будет женщины, мужчины или ребенка, которому будет неизвестно имя новой звезды. Вам же захотелось сделать с ней пробу? Ведь вы тогда только познакомились с ней на вечеринке.
Боннер почему-то смутился.
— Ну, это совсем другое дело, — пробормотал он. — Шутка. Я не думал, что ее воспримут всерьез.
— Дэвид видел пробу и воспринял ее серьезно. Я — тоже.
— Но проба еще не весь фильм. Возможно, она не справится…
— Справится, — оборвал я его. — И вы знаете это не хуже меня. Знали, еще когда предлагали сделать ту пробу.
Он нервно взглянул на меня, почесал грудь и неуверенно спросил:
— Она… она рассказывала вам о вечеринке?
— Она рассказала, как вы смотрели на нее весь вечер, а потом подошли и предложили снять кинопробу. — Я рассмеялся. — Вы, ребята, меня поражаете. Лану Тернер нашли за прилавком с газировкой. Дженни Дентон — на вечеринке. Как это вам удается?
На его лице отразилось удивление. Он начал было что-то говорить, но тут зазвонил телефон. Я поднял трубку. Это была одна из секретарш.
— Мисс Дентон готова. Хотите, чтобы она зашла к вам?
— Да, — ответил я и положил трубку. — Я отправлял Дженни к парикмахерам. Мы решили провести один эксперимент.
Дверь открылась, и вошла Дженни. Она медленно, почти нерешительно прошла вперед и встала перед нами. Волосы цвета шампанского падали ей на плечи, окружая загорелое лицо светящимся ореолом.
— Боже мой! — потрясенно прошептал Боннер.
Я взглянул на него. Он неотрывно смотрел на нее.
— Как будто… как будто это она стоит перед нами…
— Вот именно, — сказал я и повернулся к Дженни.
У меня заныло сердце. Рина.
— Я хочу, чтобы ее одевала Айлин Гайар, — сказал я Боннеру.
— Не знаю, — ответил тот. — Она уволилась и уехала куда-то на восток. В Бостон, кажется.
Я вспомнил вдруг маленькую седую женщину, скорбно склонившуюся над могилой Рины.
— Пошли ей фото Дженни. Она вернется.
Я встал и подошел к столу.
— Кстати, Остину Джильберту понравился сценарий. Сегодня он приедет сюда после обеда, чтобы посмотреть пробу. Если ему понравится, он согласится сниматься.
— Отлично, — сказал я.
С крупными фигурами всегда так. То, что ты платишь им двести тысяч, ничего не значит. Им важны сценарий — и актеры.
Боннер шагнул к двери, но остановился, глядя на Дженни.
— Пока, — сказал он наконец.
— До свидания, мистер Боннер, — вежливо ответила Дженни.
Я кивнул ему, и он вышел.
— Теперь мне можно сесть? — спросила Дженни.
— Пожалуйста.
Она села и стала молча наблюдать за тем, как я просматриваю бумаги. Предварительный бюджет, Боннер прав: фильм будет дорогой.
— Мне обязательно выглядеть так, как она? — тихо спросила Дженни.
— Что?
— Мне обязательно выглядеть так, как она?
— А почему ты спрашиваешь?
Она пожала плечами.
— Даже не знаю. Странно. Такое чувство, что я больше не я. Словно я — призрак.
Я промолчал.
— Ты просто увидел на той пробе Рину Марлоу?
— Она была лучшим явлением кино.
— Знаю, — медленно проговорила она. — Но я — не она. И я никогда не смогу стать ею.
— За две тысячи долларов в неделю ты станешь тем, кем я велю тебе стать.
Дженни не ответила. По ее замкнутому лицу невозможно было узнать, о чем она думала.
— Помни об этом, — сказал я. — Тысячи таких же, как ты, приезжают в Голливуд каждый год. Мне есть из кого выбирать. Если тебе это не по вкусу, можешь вернуться к своему прежнему занятию.
Она насторожилась. Не помешает, если она будет меня побаиваться. Слишком уж она самоуверенна.
— Боннер рассказал тебе обо мне?
— Ни слова. Ты сказала мне все, что мне было нужно. Девушки вроде тебя стараются понравиться какому-нибудь продюсеру. Тебе повезло. Не порти дела.
Она вздохнула, и ее настороженность исчезла. Вдруг она улыбнулась.
— Ладно, как прикажет господин.
Я подошел к ней и притянул к себе. Ее губы были мягкими и теплыми. Она закрыла глаза. И тут зазвонил проклятый телефон. Звонил Макалистер из Нью-Йорка.
— Сыщики нашли Уинтропа, — сообщил он.
— Отлично. Свяжись с ним и скажи, чтобы он явился сюда.
— Они сказали, что он вряд ли приедет.
