машинально закрыла уши руками.
Дэвид заглянул в свой стакан – он был пуст. Он встал, наполнил стакан и снова опустился в кресло, задумчиво глядя на виски.
– Ты знаешь, – сказал он, – я никак не могу понять, почему она вообще вышла за него замуж.
– В этом-то и вся беда, – сердито ответила Элен. – Никто из вас не пытался понять ее. Для вас она всегда означала или контракт, или деньги в банке, и никого не интересовало, что она представляла собой на самом деле. Я скажу тебе, почему она вышла за него замуж. Потому что жалела его, потому что хотела сделать из него мужчину. Вот почему она вышла за него. И вот почему она теперь лежит в спальне и плачет даже во сне. Она плачет, потому что потерпела неудачу.
Несколько раз прозвонил телефон. Дэвид посмотрел на Элен.
– Я возьму трубку, – сказал он.
– Кто это? – спросил мужской голос.
– Дэвид Вульф, – машинально ответил он.
– Это Джонас Корд, – прозвучало в ответ.
– Мистер Корд, я со студии Нормана...
– Я знаю, – оборвал Дэвид, Джонас. – Я вас помню, вы тот молодой человек, который всегда доставлял неприятности Берни. Я только что услышал обо всем по радио. Как Рина?
– Спит, доктор дал ей успокоительного.
В трубке наступило молчание, и Дэвид даже подумал, что их разъединили. Затем снова раздался голос Корда:
– Вы держите ситуацию под контролем?
– Думаю, что да.
– Хорошо. Продолжайте в том же духе. Если что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
– Хорошо.
– Я не забуду того, что вы сделали, – сказал Джонас.
Раздался щелчок, и разговор прекратился. Дэвид медленно положил трубку на аппарат.
– Это был Джонас Корд, – сказал он.
Элен даже не подняла головы.
Он повернулся и в задумчивости посмотрел на телефон. Судя по тому, что он слышал о Корде, тот был не из тех людей, кто тратит время на телефонные звонки для выражения сочувствия. Вероятно, все было гораздо глубже, чем можно было предположить.
Дэвид снова увидел Рину только через четыре месяца. Он сидел на диване в кабинете дяди, когда она вошла.
– Рина, дорогая! – воскликнул дядя, вставая из-за стола и распахивая объятья. При этом взгляд его придирчиво скользнул по ней – так рассматривают телку-медалистку на выставке скота.
– Привет, Дэвид, – тихо сказала Рина, поворачиваясь к нему.
– Привет, Рина, – Дэвид поднялся. – Ну как ты?
– Великолепно, – ответила Рина. – Разве может быть по-другому после трех месяцев отдыха на природе?
– Твою следующую картину тоже можно считать отпуском, – сказал Норман.
– Давай, старый ублюдок, попудри мне мозги, – улыбнулась ему в ответ Рина.
Норман залился счастливым смехом.
– Вот теперь я вижу, что ко мне пришла моя девочка.
Рина тоже рассмеялась.
– Так что за отпуск? – спросила она.
– Африка! – торжественно воскликнул Берни. – Самый лучший сценарий о джунглях, который я когда- либо читал со времен «Торговца слоновой костью».
– Я знала это, – сказала Рина, оборачиваясь к Дэвиду, – я знала, что когда-нибудь он предложит мне сыграть женщину-Тарзана.
После ее ухода Дэвид сказал дяде:
– Рина выглядит подавленной.
– Ну и что? – рассердился Норман. – Это просто вопрос времени. – Он встал из-за стола и вплотную подошел к Дэвиду. – До собрания акционеров в марте осталось всего шесть месяцев.
– Вы до сих пор не выяснили, кто играет на понижение наших акций?
– Нет, – покачал головой Берни. – Я пытался это выяснить: у брокеров, гарантов, в банках. Никто ничего не знает. Но курс акций падает каждый день. – Он пожевал незажженную сигару. – Я старался скупить все доли, которые мог, но у меня не хватает денег, и я не в состоянии остановить этот процесс. У меня кончились и те деньги, которые удалось занять.
– Может быть, курс поднимется, когда мы объявим об участии Рины в новой картине? Все знают, что она
