– Он дал мне сто тысяч за акции и за дом.
– Я знаю.
Рина поколебалась секунду и прошла в комнату.
– Мне не нужны все деньги. Если тебе...
Невада громко рассмеялся.
– У меня все в порядке. Спасибо.
– Правда?
Он усмехнулся про себя. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала о его ранчо в Техасе площадью шесть тысяч акров и о половинной доле в шоу «Дикий Запад». Он тоже многому научился у старика. Деньги хороши только тогда, когда они работают на тебя.
– Все в порядке, – сказал он, подходя к ней. – А теперь иди спать, Рина, ты валишься с ног от усталости.
Невада достал из стенного шкафа одеяло, уложил Рину в постель и накрыл одеялом. Рина взяла его за руку.
– Поговори со мной, пока я не усну.
– О чем? – спросил он, присаживаясь на кровать.
– О себе. Где ты родился, откуда приехал?
Темнота скрыла его улыбку.
– Да тут, собственно, не о чем говорить. Насколько мне известно, я родился в западном Техасе. Отца звали Джон Смит, он охотился на буйволов. Мать была дочь индейского вождя, и звали ее...
– Не говори, – оборвала она, – я знаю ее имя, Покахонтас.
Невада мягко рассмеялся.
– Кто-то уже сказал тебе, – произнес он с притворным недовольством. – Покахонтас... Да, так ее звали.
– Никто мне не говорил, – слабо прошептала Рина. – Я где-то прочитала.
Ее рука выскользнула из руки Невады и упала на кровать. Глаза были закрыты, она спала.
Невада тихонько встал, подоткнул одеяло и вышел в комнату. Там он быстро разделся и, завернувшись в одеяло, вытянулся на диване.
Джон Смит и Покахонтас. Интересно, сколько он будет еще рассказывать эту байку. А правда была настолько удивительна, что вряд ли кто-нибудь поверит в нее. Это было так давно, что он и сам уже не верил.
Тогда его звали не Невада Смит, а Макс Сэнд. И он разыскивался полицией трех штатов за вооруженный грабеж и убийство.
2
В мае тысяча восемьсот восемьдесят второго года Сэмюель Сэнд вошел в маленькую хижину, которую называл домом, и тяжело уселся на ящик, служивший стулом. Его жена индианка подогрела кофе и поставила его перед ним. Двигалась она медленно, так как ждала ребенка.
Так он просидел долго, кофе остыл. Изредка он бросал через открытую дверь взгляд на прерию, где в складках возвышенностей еще белели редкие остатки снега.
Индианка принялась готовить ужин: бобы и вяленое мясо буйвола. Еще не было и полудня – слишком рано, чтобы готовить ужин, но она чувствовала какое-то смутное беспокойство и решила занять себя работой. Время от времени она краешком глаза наблюдала за Сэмом, но он был погружен в мир своих забот, куда женщине доступа не было. Поэтому она молча помешивала бобы с мясом и ожидала, когда у него улучшится настроение, а день подойдет к концу.
Канехе этой весной исполнилось шестнадцать. Всего год назад охотник на буйволов пришел к вигвамам их племени, чтобы купить жену. Он приехал на черной лошади, ведя в поводу мула, тяжело нагруженного поклажей.
Встретить его вышел вождь племени в окружении воинов. Они уселись вокруг костра, над которым висел котел с варившимся мясом. Вождь достал трубку, а Сэм – бутылку виски. Прикурив от раскаленных углей, вождь глубоко затянулся и передал трубку Сэму, который тоже затянулся и, в свою очередь, передал ее сидящему рядом воину.
Когда трубка вернулась к вождю, Сэм открыл бутылку. Он тщательно вытер край горлышка, поднес к губам и затем передал вождю. Вождь повторил процедуру и сделал большой глоток. Виски обожгло ему горло? глаза увлажнились, его душил кашель. Однако он сумел подавить кашель и передал бутылку сидевшему рядом воину.
Бутылка вернулась к Сэму, и он поставил ее на землю перед вождем. Затем нагнулся над котлом и вытащил кусок мяса. Причмокивая, он тщательно прожевал жирный кусок и проглотил его. Затем посмотрел на вождя.
– Вкусная собака.
Вождь кивнул.
– Мы отрезали ей язык и привязали к столбу, чтобы она была действительно жирной.
Несколько минут стояла тишина, потом вождь снова приложился к бутылке. Сэм понял, что ему пора говорить.
– Я великий охотник, – хвастливо начал он. – Мое ружье сразило тысячи буйволов. Мое мастерство
