известно по всей прерии. Ни один воин не может сравниться со мной.
Вождь важно кивнул.
– Нам известны подвиги Красной Бороды. Великая честь приветствовать его в нашем племени.
– Я пришел к моим братьям за девушкой по имени Канеха, – сказал Сэм. – Я хочу взять ее в жены.
Вождь облегченно вздохнул. Канеха была младшей и самой некрасивой его дочерью – слишком высокая для девушки (она была почти одного роста с самыми рослыми воинами) и худая, с тонкой талией, которую можно обхватить рукой. Казалось, что в ней нет места для вынашивания ребенка. Черты лица резкие и мелкие, да и само лицо не круглое и полное, какое должно быть у девушки. Вождь снова облегченно вздохнул. Теперь с Канехой не будет проблем.
– Это разумный выбор, – громко сказал вождь. – Канеха созрела для рождения детей. Она уже роняет на землю кровь, когда наступает полная луна.
Сэм поднялся и подошел к мулу. Развязав один из мешков, он достал шесть бутылок виски и маленький деревянный ящик. Внеся поклажу в круг, он положил ее на землю перед собой и снова сел.
– Я принес подарки моим братьям индейцам в ответ на честь, которую они оказали мне, позволив присутствовать на их совете.
Он поставил бутылки перед вождем и открыл маленький ящик, наполненный яркими цветными бусами и безделушками. Подержав ящик так, чтобы все смогли увидеть содержимое, он поставил его перед вождем.
Вождь кивнул.
– Мы благодарим Красную Бороду за подарки. Но уход Канехи – это большая потеря для племени. Она уже завоевала уважение среди нас своим женским мастерством: приготовлением пищи, шитьем одежды и искусством выделывания кож.
– Я знаю, каким уважением пользуется Канеха в племени, и готов возместить эту потерю. – Сэм снова поднялся. – За то, что племя лишится ее помощи, я привез мясо двух буйволов, – произнес он, поглядывая на индейцев. – За то, что она не сможет трудиться в племени, я отдаю этого мула. А за то, что племя лишится ее красоты, я принес это.
Выдержав многозначительную паузу, он подошел к мулу, развязал тяжелый мешок на его спине, достал сверток и, вернувшись на место, медленно развернул его на земле.
Благоговейный трепет отразился на лицах индейцев. Глаза вождя засверкали.
– Шкура священного белого буйвола, – сказал Сэм, обводя всех взглядом. Глаза индейцев были прикованы к прекрасной белой шкуре, сверкавшей на земле, словно снег.
Белый буйвол был редкостью. Вождь, спящий на этой священной шкуре, мог быть уверен, что после смерти его душа попадет в царство счастливых охотников. Сэм мог бы получить у торговцев за эту шкуру в десять раз больше, чем за обычную, но у него были иные цели.
Ему нужна была женщина. Уже пять лет он жил в этих местах, и лишь раз в год во время продажи шкур пользовался услугами проституток в маленькой задней комнате лавки торговца шкурами. Теперь ему хотелось иметь собственную женщину.
Вождь был настолько подавлен щедростью Сэма, что прекратил торговаться и сказал:
– Это большая честь отдать великому охотнику Красной Бороде в жены девушку нашего племени. – И он поднялся в знак того, что совет закончен. – Приготовьте мою дочь Канеху для ее мужа, – приказал вождь и в сопровождении Сэма направился к своему вигваму.
В другом вигваме ждала Канеха. Она уже узнала, что Красная Борода приехал за ней, и как полагалось засватанной, сидела в вигваме, потому что не должна была слушать, как идет торг. На душе у нее было спокойно – ведь она не боялась Красной Бороды, так как часто видела его, когда он приезжал к отцу.
Снаружи послышался говор приближающихся женщин. Торг закончился. Канеха надеялась, что Красная Борода предложит за нее хотя бы одного буйвола. Женщины вошли в вигвам и разом заговорили, перебивая друг друга. Еще ни за одну невесту не давали столько подарков: мул, бусы, виски, шкура священного белого буйвола, мясо двух буйволов.
Канеха гордо улыбнулась. Она поняла, что Красная Борода любит ее. Снаружи послышались звуки барабанов, выстукивавших свадебную песню. Женщины окружили Канеху, пританцовывая в такт звукам барабанов.
Она сбросила одежду на землю, и женщины подошли ближе. Две индианки начали расплетать ей длинные косы, две другие – натирать тело медвежьим жиром. Наконец все было закончено, и женщины отошли в сторону.
Канеха стояла обнаженная в центре вигвама лицом ко входу. Высокая и стройная: торчащая грудь, плоский живот, длинные ноги. Тело блестело от жира.
Откинулся полог, и вошел колдун. В одной руке он держал колдовской жезл, в другой – ритуальный брачный фаллос. Колдун потряс жезлом в углах и дважды подпрыгнул, изгоняя дьявола из вигвама, затем подошел к Канехе и положил ей на голову брачный фаллос.
Канеха подняла глаза. Фаллос был сделан из тщательно отполированного дерева. Он медленно опустился ей на лоб. Канеха закрыла глаза, так как для молодой девушки было неприлично так долго разглядывать мужскую плоть.
Колдун начал плясать вокруг нее, подпрыгивая и бормоча заклинания. Он прижимал брачный фаллос к ее груди, животу, спине, ягодицам, щекам и глазам, пока тот не покрылся жиром, которым было намазано ее тело. Наконец колдун с ужасным криком подпрыгнул, а когда опустился на землю, наступила полная тишина – смолкли даже барабаны.
Как во сне, она взяла у него фаллос и медленно прижала его к лицу, груди, животу.
Вновь в медленном ритме зазвучали барабаны. В такт ударам барабана она опустила фаллос между ног. Ступни ее начали двигаться сначала медленно, потом все быстрее, по мере ускорения ритма барабанов. Черные волосы, доходящие до ягодиц, развевались, когда она обходила круг женщин, сопровождаемая вскриками благоговения и зависти.
