– После еды уже прошел час, мама, можно я пойду купаться?
Джеральдина посмотрела на Рину. Она очень выросла за это лето, и трудно было поверить, что ей всего тринадцать.
Рина была высокой для своего возраста и почти догнала брата, которому было уже шестнадцать. Ее волосы, выгоревшие на солнце, были абсолютно белыми, а лицо загорело настолько, что миндалевидные глаза казались на нем яркими пятнами. У нее были длинные красивые ноги, начавшие округляться бедра и налитые груди, выглядывавшие из купальника, который был уже ей явно мал.
– Ну можно, мама? – снова спросила Рина.
– Можно, – кивнула Джеральдина, – но будь осторожна, дорогая, не заплывай слишком далеко, не хочу, чтобы ты утомлялась.
Но Рина уже бежала по пляжу, и Джеральдина улыбнулась ей вслед. Она видела, что Рина не похожа на других девочек и не играет с ними, а плавает наперегонки с братом и его друзьями и часто обгоняет их. Целые дни она проводила на солнце и в воде, совершенно не заботясь о том, чтобы кожа сохраняла мягкость и белизну.
Гаррисон Марлоу снова оторвался от своей газеты.
– Завтра мне надо поехать в город, закончить дела со ссудой Стандиша.
– Да, дорогой, – машинально ответила Джеральдина и задумчиво добавила: – надо что-то делать с Риной.
– С Риной? – переспросил Гарри, – а что с ней?
Жена повернулась к нему.
– А ты разве не заметил? Наша маленькая девочка выросла.
– М-да, но она все равно еще ребенок.
Джеральдина усмехнулась. Об отцах правильно говорят, что они все свое внимание отдают сыновьям, но втайне любят дочерей.
– В прошлом году она уже стала девушкой, – сказала Джеральдина.
Гарри покраснел и уставился в газету. Он понимал, что имеет в виду жена, но они в первый раз открыто заговорили об этом. Гарри взглянул на воду, пытаясь отыскать Рину среди барахтающейся и кричащей ребятни.
– Может быть, позвать ее, опасно заплывать так далеко.
Джеральдина улыбнулась. Бедный Гаррисон, она умела читать его мысли. Конечно же, его беспокоила не вода, а мальчики. Она покачала головой.
– Нет, с ней ничего не случится. Она плавает как рыба. На лице его промелькнуло недовольство.
– Ты не думаешь, что должна поговорить с ней? Может быть, аккуратно что-нибудь объяснить, ну как я поговорил с сыном два года назад.
– Не будь глупцом, Гарри, – рассмеялась Джеральдина. – Мне уже нечего ей объяснять. Когда девочка становится девушкой, с ней можно уже говорить вполне откровенно. Я думаю, что переходный возраст пройдет для нее без каких-либо неприятностей. В ней совсем не чувствуется подростковой неуклюжести, а кожа у нее гладкая и чистая, никаких прыщей и угрей, как у Рони. И все-таки надо с ней что-то делать. По- моему, ей уже пора носить бюстгальтер.
Гарри молчал.
– Я думаю, что у нее грудь уже больше моей, – продолжала Джеральдина. – Надеюсь, она не будет слишком большой, Рина будет очаровательной.
– А почему бы и нет? – улыбнулся Гарри.
Джеральдина ответила улыбкой и взяла его за руку. Они оба поняли, что он имел в виду. Они никогда не думали о Рине иначе как о собственной дочери.
– Ты не будешь возражать, если я поеду в город вместе с тобой? – мягко спросила она. – Было бы здорово остановиться на ночь в отеле.
– Согласен, это будет великолепно, – ответил Гарри, пожимая руку жены.
– Молли присмотрит за детьми, а у меня в городе будет время сделать кое-какие покупки.
– Отлично. Я позвоню в отель и поинтересуюсь, будет ли готов мартини к нашему приезду.
– Развратник, – смеясь, воскликнула Джеральдина.
Рина плыла легко, резко выбрасывая из воды руки, устремив взгляд на качавшийся впереди плот. На плоту находились Рональд и его друг Томми Рандал. Она вылезла из воды прямо у их ног. Мальчики лежали на спине, подставив лицо и грудь жарким лучам солнца. Они заметили Рину, когда она уже вскарабкалась на плот.
Рональд был недоволен тем, что сестра обнаружила их убежище.
– Почему ты не осталась на берегу с девчонками?
– У меня такие же права на это место, как и у вас, – ответила Рина, переводя дыхание и поправляя бретельки тесного купальника.
– Да ладно, – сказал Томми, разглядывая Рину. – Пусть остается.
Рина покосилась на Томми краешком глаза и заметила его пристальный взгляд, устремленный на ее выпирающую из купальника грудь. Именно с этого момента она начала чувствовать себя женщиной.
Теперь и Рональд разглядывал ее с любопытством, которого она никогда не замечала раньше.
