Но не хотят признавать ее победу.
Она отвернулась от безжизненного тела и посмотрела на меня. Северный меч, залитый кровью, отдыхал в ее руке. Чужое лезвие с такими же чужими рунами роняло рубиновые капли на янтарные песчинки, бусинка за бусинкой, пока ожерелье смерти на потеряло свою форму и не превратилось в обычную лужу крови, глубоко пропитавшую песок.
Дел едва заметно ссутулила одно плечо – ответ на мой невысказанный вопрос – а потом один раз кивнула. Только нам понятная беседа.
Дел снова повернулась, склонилась над телом, ее рука пошарила по груди Южанина, нашла какую-то вещь и сорвала. Медленно, скованно, мрачно обдумывая что-то, она вышла из круга и вытерла клинок о его бурнус.
Краем глаза Дел наблюдала за его приятелями, изучая мужчин, которые совсем недавно с грубой прямотой изучали ее. Сейчас важно было определить их намерения. Дел не умела читать мысли, но обладала сверхъестественным пониманием мужчин. От этого даже мне частенько становилось не по себе. Я уже несколько раз ловил себя на том, что мысленно веду разговор, выискивая ответы на вопросы и предположения, чтобы проверить их вескость до того, как у Дел появится шанс наградить меня одним из ее резких упреков.
Дел выпрямилась.
– Аджани, – тихо сказала она в звенящей тишине, обращаясь ко всем окружающим, но уделяя особое внимание четырем мужчинам, лишившимся пятого.
– Он нужен мне. Я заплачу.
Я взглянул в лицо Дел. Ей хотелось бы получить нужную информацию, но больших надежд она на это обращение не возлагала. Трудно было предположить, что после случившегося кто-то все расскажет ей на глазах у толпы. Если среди собравшихся и был человек, который знал, где искать Аджани, скорее всего он помолчит пока не сможет поговорить с Дел наедине, вдали от четырех Южан, которые злобно смотрели на нее.
Танцем и обращением Дел заткнула всем рты, но тишина длилась недолго, несколько секунд. Мужчины заговорили, обмениваясь впечатлениями от только что увиденного боя. Я сам танцевал бессчетное количество раз и после каждого танца слышал подобные разговоры. Но на этот раз предметом обсуждения был не танец, а танцор – Северянка, женщина, которая так легко отправила в другой мир одного из них. И эта женщина пробиралась через толпу к кантине, чтобы ждать.
Хорошенькое выдалось утро.
Толпа быстро разошлась. Большинство мужчин отправились в кантину следом за Дел покупать выпивку, обсуждать танец мечей и украдкой разглядывать Северную баску. Всех этих людей я не удерживал, но когда приятели мертвеца наклонились, чтобы унести тело, я остановил их.
– Его деньги принадлежат женщине, – напомнил я. – Правило круга: победитель получает все.
Им это не понравилось. Один из них, черноволосый, с оспинками на лице, плюнул мне под ноги. Трое других радостно заулыбались, оценив мужество приятеля, но никто не проронил ни слова. Да и не нужно было – я видел все в их глазах.
Я не отреагировал на плевок и осмелевший рябой сообщил мне, что он думает обо мне одним коротким, не совсем приличным словом – связанным с ненормальной близостью с козами. На это я просто вежливо кивнул и наклонился, чтобы срезать ножом привязанный к поясу кошелек. Потом я выпрямился и пригласил всех их войти со мной в круг.
Танец: четверо против одного.
Они струсили (это не простая самонадеянность. Я действительно танцую прекрасно, потому что учился у настоящего мастера, долго и старательно отшлифовывая свое умение). Они все поняли и отступили, пока я ждал ответа.
Я вошел в кантину, выискивая Дел, и нашел ее за маленьким столиком в углу, но уже не одну. Потребовалось гораздо меньше времени, чем я предполагал, чтобы добыть нужную ей информацию, к тому же из неожиданного источника: от вчерашнего мальчишки Ямины с темной полоской над верхней губой.
На нем была ярко-голубая шелковая туника, украшенная желто-зеленым узором, алые мешковатые штаны, заправленные в высокие черные сапоги и свободно распахнутый шафрановый бурнус. Он стоял у столика, ожидая приглашения присесть, и держал в руках глиняный кувшин. Когда я подошел, мальчишка улыбнулся, многозначительно поставил кувшин на стол и выпрямился.
Под тонкой тканью бурнуса я заметил за поясом, у поясницы, какое-то оружие с рукоятью и клинком, но опознать его не смог.
А за мальчиком стоит последить.
– Акиви, – тепло сказал он, показывая на кувшин. – Гораздо лучше, чем здешнее вино.
– Зачем? – спокойно спросила Дел. – Если у тебя есть, что сказать, не теряй времени на ненужные любезности.
От такого заявления он опешил. Внешность у мальчика была, без сомнения, симпатичная и он привык к раболепствованию Южанок из кантин и им подобных. Прямота Дел, не привычная для Юга, шокировала его. В соединении с ее внешностью этого обычно хватало, чтобы содрать с мужчины всю гордость, заставляя его смущенно молчать или запинаясь бормотать извинения.
Этот не запинался и не извинялся. Он махнул рукой и сел. На мою табуретку. Я выразительно посмотрел на него. Заподозрив неладное, парень поднял голову, одарив меня взглядом невинных глаз, и снова встал.
Он был ниже меня и слабее, и уж конечно гораздо моложе. Он мог быть ровесником Дел, подумал я. Значит около двадцати. Лицо его было не из тех, что называют мужественными, на нем еще оставалась невинность юности, неумолимо переходящая во взрослость. Он был быстрым, юрким, гибким. Похож на вора. Пока я рассматривал его, он отсыпал Дел комплименты по поводу ее виртуозного владения мечом.
Дел подалась вперед, поставила локти на стол. Она еще не надела бурнус и руки были обнажены. Под бледно-золотой кожей перекатывались мускулы. Секундное напряжение определенных мускулов говорило о многом – для тех, кто знал, как правильно его прочитать.
– Я – танцор меча, – холодно сообщила она, когда он прервался. – То, что я сделала с этим мужчиной – моя работа. Мне приходится быть мастером.
Смерть налетчика явно вывела ее из себя. Обычно она позволяет мальчишкам подольше поболтаться на веревке, прежде чем затягивать петлю.
Голубые глаза сверкнули из-под черных ресниц. Парень улыбнулся, кивнул, облизнул губы, вытер ладони о красные штаны. Он засунул большие пальцы за пояс и посмотрел на меня. Я еще не сел, и чувствуя мое присутствие за своей спиной, он начал нервничать. Однако мне и этого было недостаточно. Я принял его за одного из тех глупых мальчишек, которые изображают героев, ничего из себя не представляя.
– Я слышал, ты говорила у круга об Аджани, – сообщил он нам. – Может быть я смогу помочь.
– Может быть? – в голосе Дел звенел лед. – Где он?
Парень вынул из-за пояса большие пальцы и развел руками.
– Я чужой в этой стране и не знаю местных названий, но я могу проводить вас туда.
– Можешь? – вопрос Дел был риторическим. – Конечно за определенную плату.
– Ты сама предложила заплатить, – напомнил я. Я наконец-то опустился на табуретку, открыто улыбнулся и потянулся к акиви, который так заботливо принес паренек.
– Мне от тебя нужно не много, – ответил он. – Я хочу сопровождать тебя.
Я поставил чашку на стол, забыв глотнуть акиви, и холодно напомнил:
– Ее уже сопровождают.
– Ее и тебя! – торопливо поправился парень. – Песчаного Тигра и его госпожу.
Песчаного Тигра и его госпожу. Неудивительно, что Дел мрачно покосилась на мальчишку. Но прежде чем она успела что-то сказать, я жестом предложил парню сесть на свободную табуретку. Его осведомленность в моей личной жизни привела меня в благодушное настроение. Я даже подумал, а не отправить ли служанку за третьей чашкой и не выпить ли с этим пареньком.
– Ты просишь, чтобы мы взяли тебя с собой когда поедем к Аджани? – задумчиво переспросил я. –
