– Эйха, я, конечно, могу, но мне не хочется терять тебя слишком рано. – Она провела ладонью по буграм мышц на спине – упорные тренировки с оружием превратили их в камень. – Нет уж, я постараюсь удержать тебя как можно дольше… Аморо мейо, ты женишься, а потом…
– Еще рано. Рано. – Он сел, откинул с лица спутанные волосы, убрал и ее локоны с подушки, чтобы не потянуть случайно локтем, не причинить ей боль. – Прости, каррида… Но ведь меня и так женят, уложат в постель и одарят наследником. Не пройдет и года… Стоит ли торопить события?
– Бедный Алехандро! Я что, должна тебя пожалеть? – Она тоже села, откинула растрепанные завитки волос, прислонилась спиной к стене. Коснулась плечом его плеча, прижалась. – Лучше пожалеть женщину.
Он пристально посмотрел на нее, заметил в глазах веселые искорки.
– Канна! – воскликнул он без особого пыла. – Бессердечная, эгоистичная женщина…
– Да, бессердечная, эгоистичная, честная женщина… И к тому же знающая тебя. – Она наклонила голову, коснулась виском его скулы. – Алехандро, я знаю тебя, а еще знаю, что она будет счастлива.
В его смехе печали было не меньше, чем радости.
– Эйха, каррида… Не будь я герцогом…
–..я бы ни за что не пустила тебя к себе в постель. Он ухмыльнулся, но повторил:
– Не будь я герцогом…
–..и не будь я Грихальва… – Она тяжело вздохнула, заразившись от него грустью. – Но ты – герцог, а я – Грихальва, и это лучшее, на что мы могли надеяться. И по-моему, это не так уж и плохо. Лучше, чем ничего.
Мысли бежали, как вода в порожистой речке – наталкиваясь на препоны, кружась в водоворотах.
– Я сомневаюсь, что он ее любил…
– Ты о ком?
– О Гитанне Серрано. Сомневаюсь, что отец ее любил. Наверное, она ему просто нравилась… Давала то, что не могла дать моя матра…
– Любовницы это умеют.
– Наверное, она была ему для чего-то нужна… Для чего-то такого, что недоступно моему пониманию. Может, он стремился доказать себе… доказать, что он – настоящий мужчина. Во всех отношениях.
– Разве он не убедился в этом, когда ты появился на свет?
– Ведь он был герцогом Тайра-Вирте, а герцог должен быть настоящим мужчиной во всех отношениях. – Алехандро посмотрел на нее. – А я не хочу быть таким.
– Герцогом?
– Во всех отношениях. – Алехандро, но ведь все герцоги таковы.
– Ведра, я на это не способен. Я совсем не такой, каким был отец.
– И меня это радует, аморо мейо. Я бы совсем не хотела спать с твоим отцом. – Она тут же смутилась, коснулась его руки. – Извини. Я забыла, что о мертвых не шутят.
– Ему все равно. – Он пожал плечами. По-прежнему на него давило горе, но теперь намного слабее благодаря ее присутствию, а еще – известию, что смерть отца была случайна. Спасибо Сарио, он доказал это, осмотрев тело герцога Бальтрана и допросив тза'абов, которые сопровождали повозку. Мертвого не оживишь, а мысли о войне повергали Алехандро в ужас. Вовсе не такого будущего желал он своей стране. – Его больше нет. Теперь я на его месте… И мне страшно.
Она положила ладонь ему на грудь – туда, где сердце, – и к тыльной стороне ладони прижалась щекой.
– В этом ты не одинок.
– Да. Граццо Матра, со мною – ты. – Он потянулся к ней губами, звучно поцеловал. Мысли снова неслись по каменистой реке, попадали в новые водовороты. – И еще один человек способен мне помочь. – Вспомнив о нем, Алехандро резко выпрямил спину, прижался лопатками к холодной стене. – Эйха, Ведра, жаль, что ты этого не видела. Как он с ними говорил, с этими задиристыми петухами! Мне бы его смелость, его выдержку! Они цедили сквозь зубы:
'Грихальва” – как будто это ругательство. А он говорил: “Грихальва” – словно это высокая честь. Может, все и образуется, а? С его помощью? – Он обернулся к ней. – Ведра, ты его давно знаешь. Скажи, он всегда такой?
Она нахмурилась.
– Высокомерный? Да. Самонадеянный? Да. Уверенный, что лучше всех на свете способен помочь тому, кто нуждается в помощи? Да, да и еще раз да.
Он изобразил возмущение и хлопнул себя ладонью по груди.
– И ты себя называешь его подругой? Я уязвлен в самое сердце.
– А Сарио уязвить невозможно, – сухо сказала она.
– А может, это и к лучшему? – беспечно спросил он. Что-то в его голосе встревожило ее.
– Алехандро, неужели это и впрямь тебя так беспокоит?
– То, что я герцог? – Он тяжело вздохнул, нервно теребя простыню. – Да. Очень.
– Но ведь у тебя есть советники. Дворяне, что служили твоему отцу.
