– Мы здесь одни, ваша светлость?
– Премио Санкто заверил меня, что никто не услышит нас, и я должен ему верить, как и все мы обязаны доверять екклезии и ее представителям.
– Тогда заранее скажу вам, что только обстоятельства заставляют меня поделиться с вами моим знанием. – Отец молча смотрел на него. – Вы устали, ваша светлость. Позвольте принести вам вина.
– Я был болея, – тихо сказал Ренайо. Он действительно сильно похудел. Тем не менее Рохарио больше не мог тянуть.
– Простите меня за то, что я говорю прямо, патро. Леоно до'Брендисиа, кузен нынешнего барона, собирается выступить на ассамблее и обвинить вас в том, что в ваших жилах нет ни капли крови до'Веррада.
– Понятно.
– Вам понятно? И это все, что вы можете мне сказать? Матра Дольча, патро, вы не удивлены? Иными словами, вам с самого начала была известна правда?
Ренайо встал.
– Может быть, я подозревал. Мы редко видели Арриго, когда я был ребенком, хотя раз в год меня на некоторое время отправляли в его поместье. – Он налил себе вина из хрустального графина, стоявшего на столике. – Конечно, Кабрал обращался с нами как с собственными детьми. Матра Дольча, мы все были счастливы в Корассоне. Слуги никогда ничего не говорили прямо, но их преданность нашей семье поражала. И мы все, да и они тоже, любили нашу мать. Только когда я стал старше и увидел, что такие отношения царят далеко не в каждом доме, я сделал соответствующие выводы.
– И никому не сообщили о своих догадках? Ренайо иронично рассмеялся.
– А что бы я сказал? Что мне кажется, будто я бастард? У меня не было оснований рассчитывать на трон Тайра-Вирте. И когда корона Гхийаса перешла к Иво, а не ко мне, а Алессио скоропостижно скончался, что я мог сделать? Арриго признал во мне сына. Должен ли я был публично позорить свою мать, отказавшись от трона из-за сомнительных подозрений? Я думаю, что поступил правильно. У меня был долг перед Тайра- Вирте, и я по сей день продолжаю его исполнять.
Рохарио покачнулся, ему пришлось ухватиться за спинку стула и сесть.
– Вы никогда не говорили мне об этом.
– А зачем? Ты был тщеславным и бесполезным, а у твоего брата начисто отсутствует здравый смысл. Что до Бенетто и Тимарры – эйха! Я был самым глубочайшим образом разочарован – никто из моих детей не обладал достоинствами до'Веррада.
– Я всегда понимал, что не оправдываю ваших с мамой надежд, – сказал Рохарио с некоторым раздражением. – А она знала? Ренайо выпил глоток воды.
– Эта благословенная женщина принимала к сведению только то, что ей нравилось. Последовательность была ее главным достоинством. Она понимала, чего хочет, и умела этого добиваться. Я не собирался говорить ей, что ее красивый и богатый муж из рода до'Веррада на самом деле бастард Грихальва!
– Что вы собираетесь делать?
Ренайо не торопился с ответом. Он поставил стакан рядом с графином, поправил черный лакированный поднос так, чтобы его стороны соответствовали краям стола, и вернулся в свое кресло.
– Опасное это дело – обвинять Великого герцога в том, что он чи'патро. Эдоард должен срочно заключить выгодный брак. Тебя я бы женил на принцессе из Гхийаса, но… эйха, в ней есть что-то странное. Она без устали ходит по своим покоям и ищет Сарио Грихальву. Элейна опасается, что на нее действует заклинание иллюстраторов… – Тут Ренайо неожиданно замолчал.
Элейна! Однако сейчас не самый подходящий момент для разговоров о женитьбе. Ренайо вздохнул.
– Я еще не открыл тебе секретов…
– иллюстраторов Грихальва? Тио Кабрал рассказал мне об этом и о многом другом, патро. Вот почему я пришел сюда.
– Кабрал признался, что он мой отец? Матра Дольча! – Румянец впервые появился на щеках Ренайо, и вместе с ним к нему вернулась решимость; он вскочил и начал шагать взад и вперед по маленькой комнатке. – Значит, это правда! Эйха! Хорошо, что Майрия успела умереть и ничего не узнает. Она бы очень огорчилась, узнав, что ее муж – бастард Грихальва!
– Вы хотите сказать, что сами вовсе не огорчены? Да, этот Ренайо оказался для Рохарио абсолютно незнакомым человеком.
– Кабрал – добрейший из всех, кого я знаю. Арриго только исполнял долг, он ни разу не выказал мне своей любви. Матра эй Фильхо, нинио, ты уже должен знать, что Великие герцоги Тайра-Вирте продолжают занимать свое нынешнее положение благодаря Грихальва и их волшебству.
Слова сами вырвались из груди Рохарио.
– Я хочу жениться на Элейне, патро. Что вы об этом думаете? Ренайо коротко рассмеялся.
– Что ты, несомненно, мой сын, хотя мне и неизвестно, откуда в тебе столько упрямства. Я даже не могу укорять тебя за то, что ты влюбился в Грихальва, – ведь это в нашей крови. Эйха! Жениться на ней, в то время как наследник принцев Гхийаса мог бы сделать более выгодную партию! Она очень привлекательна, смела и к тому же прекрасный художник. Ты знаешь, что Элейна скопировала портрет “Первой Любовницы”, заменив им оригинал, – и никто не заметил? Бедный Андрео. Да, он имел Дар, но как живописец… ему далеко до Элейны.
– Вы сегодня говорите совсем другие слова, патро.
– Другие слова для других времен, как ты не раз говорил мне последнее время. Элейна поведала мне, что Сарио Грихальва два месяца держал меня под своими чарами. Сейчас я без прежнего одобрения смотрю на верных иллюстраторов, которые служили моим предшественникам, совершая аналогичные заклятия над
