вдыхал твою кровь, что уже не могу удержаться. Я спас тебя. Я имею на нее право, ты не находишь? Ты так трогательно мне доверял.
Андрей внезапно раскрыл глаза и ударил с левой себе за голову. Перстень-печатка, темный такой, наверняка серебро зачерненное, пришелся точно в переносицу варка. Переносица хрупнула, Игорь взвыл и опрокинулся на спину, выпустив Андрея. Тот, падая, пнул катану в сторону Кости — после чего свалился на простреленный бок и отключился.
Бородач подхватил катану, нырнул вперед и с размаху ударил Игоря по сгибу локтя тупой кромкой. И еще. И еще. С каждым ударом слышался хруст костей. Антона вырвало солеными орешками. К Андрею он подойти не рискнул, боялся помешать.
Когда руки варка повисли — сломанные в нескольких местах, они уже не слушались, — а правая нога вывернулась под неестественным углом, вспотевший Костя переложил катану в левую руку, а правой достал из-за пазухи крест.
— А теперь, — отдуваясь, сказал он, — именем Господа нашего Иисуса Христа, заткнись и выйди из этого человека сейчас же.
Игорь что-то булькнул. Кажется, это был смех.
— Я кому сказал, сволочь, — заткнись и выйди! — рявкнул Костя, опускаясь на колено.
В морской пехоте он, наверное, дослужился не меньше чем до сержанта. Его правая рука, размером с хороший окорок, метнулась и припечатала крестом лоб вампира. Игорь выгнулся, став почти на «мостик», страшно завизжал — и вдруг обмяк, как куль, и умолк. Глаза ушли под веки.
Тяжело дыша, Костя перевернул его на живот и, заведя руки за спину, связал их своим ремнем. Потом надел Игорю крест и курткой укрыл от высокого солнца. Вытирая пот, повернулся к Антону и Андрею, который уже пришел в себя и теперь ошарашенно наблюдал за происходящим, приподнявшись на одной руке.
— Впервые такое вижу, — сказал охотник на вампиров.
— Впервые такое делаю, — признался священник. — Ты бы лег поудобнее. Сейчас врач подъедет. И еще один… человек, который нам может сильно помочь.
Игорь попробовал пошевелиться — и снова застонал. На этот раз — обычным стоном боли обычного человека.
— Что ты со мной сделал, мужик? — прохрипел он. — Что ты со мной сделал… инквизитор хренов.
— Я не инквизитор, — улыбнулся Костя. — За инквизиторами как раз поехали. А что сделал? По всему похоже на то, что я из тебя беса изгнал.
— Обрадовал ты меня — по самое не могу. Ох, как же больно-то…
— Извини. Но если б я тебя не поломал, ты бы нас всех угробил и сам бы накрылся.
— Терпи, варк, — выдохнул Андрей. — Вас совсем не учат терпеть. Потому что вначале им так легче вас контролировать, а потом вы перестаете чувствовать боль. И в этом — ваша слабость.
— Почему вы меня не убили, придурки? — Игорь уже рыдал. — Почему вы меня не убили?! Я же больше ни о чем не просил! Неужели вам было так трудно, уроды?!
— Не раскисай, варк. Сейчас будет добрый доктор Айболит. — Андрей улыбнулся было, и тут же его перекосило.
— Не называй его варком! — неожиданно жестко сказал Костя. — Чем раньше он перестанет думать о себе как о варке, тем лучше.
— Договори… лись. — Голос Андрея сорвался на последнем слоге.
— Мы тут пожрать принесли.
Костя шлепнул на траву кулек и тут увидел, что Андрею не до еды. Ему бы гораздо больше пригодился хоть паршивенький анальгин. Хоть водки пузырь. Хоть крепкий удар по башке. Ну хоть что-нибудь. Потому что терпеть боль его учили, о да. В конце концов, они бы не доехали сюда на поезде, не умей он этого. Но индийским йогом парень вовсе не был — и дергало его, как рыбу на берегу, и по серым щекам текли слезы.
Антон открыл пэт, раздвинул горлышком потрескавшиеся губы Андрея, влил сквозь зубы немного компота. «Ну где же добрый доктор, когда же он придет…»
Добрый доктор примчался на «косуле» через двадцать с небольшим минут. Увидев диспозицию, присвистнул и прямо на месте вколол обоим пострадавшим ультрапент, пообещав по прибытии на место довесить чем-нибудь посерьезнее. Это был не очень высокий толстый дядька с аккуратной бородой, гораздо больше, чем Костя, походивший на священника. Вдвоем с Костей они переложили Андрея на носилки и втащили в «косулю».
«Положение во минивэн», — пришла в голову Антону дурацкая мысль. Наверное, потому что Андрей наглядно иллюстрировал метафору «как с креста снятый».
Когда доктор потащил из машины вторые носилки, Костя сказал тихо:
— Не надо, Роман Викторович. Наложите шины и оставьте. Я вызвал брата Михаила, это его случай.
«Изгнал беса», «инквизитор», «его случай», Костя это впервые делает… Получается, что они ехали в белый свет и приехали в деревню, где есть люди, для которых это… работа? Вот тебе и «Матрица».
Доктор со стуком задвинул носилки обратно в вэн, но ручек не выпустил, продолжая в чем-то сомневаться.
— Костя, ты уверен? А если рецидив?
— А что нам, убить его, что ли?
Роман Викторович вздохнул, отпустил ручки носилок и достал из кузова набор для фиксации переломов.
— Как тебя зовут, мальчик? — спросил он у Антона. Услышав ответ, сказал: — Вот и славно, Антоша. Садись в кузов и присматривай за больным. Мне потом понадобится твоя помощь.
Антон не видел, что делали с Игорем, только слышал, как тот вскрикнул два раза, и Роман Викторович повторил: «Все будет хорошо», а Костя — «Держись». Потом врач сказал:
— Ну ладно, а как вы его понесете?
Костя хмыкнул:
— Не сообразил.
— Вынимай носилки, — вздохнул доктор.
Заглянув в кузов, молодой священник улыбнулся Антону и поставил у его ног рюкзак и пакет Вали.
— Поешь. Ведь хочешь, я вижу.
— И мне дай, — прогудел снаружи Роман Викторович. — Я еще не завтракал.
Костя выудил из сумки пирожок, подмигнул и исчез.
Через десять минут Роман Викторович закрыл дверцы кузова и полез в кабину.
— Ну, двинулись. Антон, держись за поручень: я поеду быстро.
Антон думал, что сможет в дороге подремать, но не тут-то было. Быстро в понимании Романа Викторовича было действительно быстро. Даже пожевать пирожков не удалось — машина скакала по старинным асфальтовкам так, что одной рукой Антону приходилось держаться за поручень, а другой — придерживать голову Андрея, мотающуюся, как язык в колоколе. И при том Роман Викторович умудрился связаться с кем-то по комму.
— Алло, Рувiмичу? Справа е. Тут у мене один хлопчик пiдхопив французьку нежить… Не хочу, щоб батьки знали… Так, вiн бiльше не буде. Резистинчику даси без рецепту? Ну, зроби це як брак чи як бите, що я, тебе вчитиму? Еге… Еге… Ну, укропчику там, петрушечки, курей, яець… Сала… — По тому, как он засмеялся, Антон понял, что это их дежурная шутка. — Так, завтра я його до тебе пришлю, бувай. Дякую.[59]
Он сунул комм в карман.
— Ты извини, что я так тебя залегендировал. Ничего другого в голову не пришло.
— Да нет, все правильно… — пробормотал Антон.
Патриархальные у них тут нравы. В городах венерических болезней тоже стесняются — это очень большим дураком нужно быть, чтобы мер не принять и такую заразу подхватить… но здесь явно не в этом
