впечатлению мнимой угрозы со стороны Вердена [102], германское главное командование приказывает стянуть эти силы к левому флангу. В результате в центре охватывающей массы создается разрыв, главные силы все более оттягиваются к востоку, и тем самым ослабляется правое крыло.
Но не оправдываются ли действия германского главного командования и командующего 4–й армией тем крупнейшим затруднением, которое встретилось на пути германских армий в виде водной преграды Мааса? Этот вопрос имеет гораздо белее серьезное значение, чем это кажется некоторым исследователям. В самом деле, нельзя отвергнуть этот вопрос простой ссылкой на стратегический план, так как он ставит под сомнение и этот последний. Мы сталкиваемся здесь с одним из крупнейших противоречий между стратегическим замыслом Шлиффена и его осуществлением. Предвидел ли Шлиффен (а также и Мольтке), что Маас окажется столь серьезным фактором при охватывающем движении германских армий? Насколько нам известно, нет. Между тем эта водная преграда сыграла крупную роль как в приграничном сражении, так и в описываемые дни. В обоих случаях союзникам не только удалось задержать германское наступление, но и серьезно скомпрометировать его стратегическую диспозицию. Оказалось, что форсирование крупных водных рубежей в новых условиях ведения боя создает серьезные трудности; при наличии крупного промаха со стороны командования 4–й французской армии (оставление без защиты полуострова Иж), форсирование реки протекало все же с большой медлительностью и в весьма опасных условиях. Эта трудность проистекала из того, что при общем превосходстве артиллерийских средств германская сторона не смогла быстро использовать их, и в результате преимущество огня было на стороне противника. Факт остается фактом, что даже слабоукрепленная местность, благодаря благоприятным местным условиям, позволила Обороняющемуся так расположить свои огневые средства, что германская пехота была блокирована. Эта пехота успешно продвигалась вперед в первые часы, но затем, потеряв поддержку своей артиллерии, она останавливалась и окапывалась. Маневрирование артиллерией с германской стороны было организовано плохо, как видно из изложенных выше фактов. Однако установка тяжелой артиллерии севернее Доншери позволила отбить опасную фланговую атаку целой французской дивизии. В конце концов, форсирование Мааса удалось не лобовой атакой пехоты, а путем маневра (захват переправ на полуострове Иж, давление трех германских корпусов с севера и востока на 11–й и 17–й французские корпуса)[103].
27 августа командующий 4–й германской армией несколько раз обращался за помощью к 3–й армии — в 9 ч. 30 м., 12 ч. 30 м., 16 ч. 15 м., 22 ч. 30 м. и два раза к 5–й — в 12 ч. 20 м. и 22 ч. 30 м. Считая, что форсирование Мааса стало капитальной задачей для германских армий, он весьма основательно решает, что 3–я армия, уже находившаяся по ту сторону Мааса, движением во фланг и тыл 4–й французской армии легко может вынудить ее к отходу. Но ген. фон Гаузен, командующий 3–й германской армией, пока что твердо помнит свою задачу: 28 августа в 2 ч. 30 м. он сообщает 4–й армии, что по указанию германского главного командования ему надлежит двигаться в юго-западном, а не в юго- восточном направлении. Командующий 5–й армией отвечает, что он сможет достигнуть линии Мааса лишь 29 августа. Однако герцог Альбрехт не оставляет своих настояний. В 5 ч. 15 м. 28 августа он снова обращается к фон Гаузену, а в 9 ч. 30 м. требует от германского главного командования, чтобы оно приказало «3–й армии склониться на Вандресс и Ле-Шен, 5–й армии оказать ему поддержку». Вскоре после этого он вновь просит 3–ю армию послать 19–й корпус в направлении на Вандресс и 5–ю — ввести в действие на Маасе в тот же день 13–й корпус. На этот раз Гаузен не устоял перед упорством своего соседа и заявил, что им посылается сильный отряд на Вандресс. Итак, тактическая задача — форсирование реки Маас — одержала победу над задачей стратегической, и 3–я армия примкнула к левому крылу вместо правого. Во второй половине дня (28 августа) 12–й корпус 3–й армии направляется из Синьи — ел — Аббей на Вандресс, в юго-восточном направлении, однако встречает на своем пути марокканскую дивизию и не может поспеть вовремя, чтобы отрезать 4–ю французскую армию. Интервенция 3–й германской армии оказывается запоздалой: 4–я французская армия 29 августа, как сказано, начала свое отступление. Задача форсирования Мааса исчерпана, но командующий 4–й германской армией втягивается сам и втягивает своего соседа Гаузена в новое предприятие: не дать уйти безнаказанно французам. В полдень 29 августа герцог Вюрпембергский отдает приказ своим корпусам: «Чрезвычайно важно не дать врагу никакой передышки, если только мы не хотим встретить его, укрепившегося на новой линии (например, на реке Эна). Надо преследовать его всеми средствами, но главным образом кавалерией, артиллерией и пулеметами».
Обращаем внимание, как оригинально понимались средства преследования в тот период маневренной войны. Однако из преследования ничего не вышло, так как чрезвычайная жара вынудила остановить войска 29 августа на отдых, 19–й и 12–й корпуса 3–й армии, посланные в этот день в юго- восточном направлении, смогли, задержанные марокканской дивизией, сделать в первую половину дня всего лишь 4 км; после того, под действием палящей жары, они остановились на большой привал и к вечеру прошли еще 4 км. Движение к востоку не имеет больше никакого смысла, так как французы уже уходят за реку Эн. И тот же командующий 4–й армией дает Гаузену другое, южное, направление на Ретель и Аттиньи. Гаузену не остается ничего другого, как последовать атому совету. Но перед этим воля его подвергается новому испытанию. Теперь сосед справа — 2–я армия — обращает к нему призыв о помощи; ее левый фланг, обнаженный вследствие отклонения 3–й армии, подвергается серьезной угрозе атаки 5–й французской армии западнее Вердена; 3–я армия приглашается парировать эту угрозу, повернувшись к Вердену, лицом к западу. Но при создавшейся ситуации такой поворот оказывается немыслимым: остается предоставить событиям течь их естественным ходом.
В течение трех последующих дней — 30 и 31 августа и 1 сентября — происходил последний этап сражения на Маасе. 3–я германская армия продвинулась к реке Эн, где ее дальнейшее продвижение сдерживал отряд Фоша, 4–я армия примкнула к ее левому флангу на линии до реки Маас. Центром операции явилось форсирование 5–й германской армией Мааса. Что это было именно так, показывает приказ германского главного командования 1 сентября в 8 час., которым 3–й армии предписывалось «наступать безотлагательно во что бы то ни стало в юго- восточном направлении, от этого зависит успех дня», 4–я и 3–я французские армии оказывали упорное сопротивление, отступив лишь 1 сентября. В этот день все три германские армии находились на левом берегу Мааса. Если считать от начала приграничного сражения, когда началось форсирование Мааса 3–й армией, вся эта операция потребовала десяти дней. Не эта громадная затрата времени дала всего лишь тактический успех: французские армии, тактически потерпев поражение, все же успели уйти, задержав противника. Но самое главное, какой ценой был куплен этот успех: все три армии сбились к Вердену в восточном направлении, куда переместился центр тяжести сил всего обходящего крыла[104]. Что же делалось в это время с остальными правофланговыми германскими армиями?
4. Поворот Клюка на юго-восток
После приграничного сражения Клюк решает двигаться в юго- западном направлении. У Ле-Като ему удается тремя корпусами охватить 2–й английский корпус и нанести англичанам серьезное поражение, однако английской армии удается снова выскользнуть и уйти в южном направлении. 27 августа он дает своим корпусам направление к Верхней Сомме по обе стороны Перонн. Каковы же те цели, которые ставил себе Бюлов, командующий 2–й армией, на которого возлагалось оперативное руководство правым крылом германских армий?[105] Согласно Рейхсархиву, генерал Бюлов считал, что «было необходимо фланговым маневром большого размаха правого крыла германского расположения вести ожесточенное преследование с целью захватить противника, которому удалось
