выскользнуть в ходе битвы, и нанести ему возможно больший урон, мало-помалу опережая в скорости движения[106] его левый фланг. С этой целью было необходимо, чтобы 1–я и 2–я армии преследовали врага прямо в юго-западном направлении, смыкаясь к правому флангу, предоставляя 3–й, 4–й и 5–й армиям идти разомкнуто в широком движении захождения всего расположения вокруг Вердена». Здесь превосходно выражены мысли, какие Бюлов должен был бы иметь в тот момент. Это полностью соответствовало плану Шлиффена и приведенной выше директиве германского главного командования от 27 августа. Но хорошие приказы требуют и хорошего выполнения. Можно ли было выполнить эти задачи? 25 августа германское главное командование взяло из состава 2–й армии гвард. рез. корпус и из 3–й армии — 11–й корпус для отправки на восточный фронт. Из 1–й армии для осады Антверпена были выделены 3–й и 9–й рез. корпуса. Вместо 12 дивизий для каждой из трех правофланговых армий 1–я армия имела 10 дивизий, 2–я — 8 и 3–я — 5. Но правое крыло все же далеко превосходило в силах противостоящие силы французов, и если бы выполнить указанные предначертания — смыкаться к правому флангу и опережать противника в быстроте движения, предоставив армиям центра двигаться разомкнуто, — победа все еще могла бы быть достигнута. В отношении 1–й и 2–й армий сомнений как будто не возникало, так как Бюлов мог полностью осуществить свое намерение о сомкнутом движении их в юго-западном направлении. Но с 3–й армией сразу же возникли трудности. Эта наиболее ослабленная армия — всего лишь из 5 дивизий (24–я рез. дивизия была оставлена на правом берегу Мааса) — должна была связывать две пары фланговых армий заходящего вокруг Вердена крыла германского расположения. Бюлов требовал, чтобы она примкнула к его левому флангу, но мы знаем уже, что 4–я германская армия обращалась к Гаузену с противоположным требованием. Германское главное командование 27 августа подтвердило, что 3–я армия должна двигаться в юго-западном направлении. Исполняя этот приказ, Гауэен оставлял разрывы на своих флангах в 40 км. Понятно, что при такой ситуации 3–я армия двигалась вперед медленно и осторожно. Это вынудило [115] также и 2–ю армию, примыкая правым флангом к 1–й армии, оттягивать свой левый фланг назад[107].
28 августа правофланговый германский 2–й корпус подвергся нападению 61–й и 62–й рез. французских дивизий, шедших со стороны Арраса, что вызвало задержку движения 1–й армии. Тем не менее она достигла в этот день Соммы, отбросив слабые французские части прикрывавшие переправы, 2–я армия в силу указанных выше причин оказалась разделенной на 2 части: правофланговые корпуса следовали рядом с 1–й армией к реке Сомме, левофланговые же — 9–й и гвардейский корпуса — двигались северо-восточнее с отрывом в несколько десятков километров. При попытке форсировать Уазу они встретились с сильным противодействием противника, 3–я армия, как мы рке знаем, склонилась в юго- восточном направлении… Брешь между 2–й и 3–й армиями стала совершившимся фактом. Обходящее крыло германского расположения, западнее Вердена, рке не двигалось в том порядке, какой предусматривался директивой 27 августа, которая была привезена в штабы армий 28 августа со специальными офицерами генерального штаба. Оказалось, что и командующий 1–й армией далеко не мыслил свои действия в плане этой директивы. «В штабе 1–й армии, — писал он, — так рассматривают создавшуюся ситуацию: левый фланг французов (5–я армия) отступает к югу и юго-западу перед 2–й и 3–й армиями (германскими). Чрезвычайно важно выйти во фланг этим силам противника, или во время их отхода, или на одной из позиций, которую они займут, потом отбросить их назад, отрезая от Парижа и окружая их. Напротив, менее настоятельно отрезать и отбросить в сторону английскую армию. По этим соображениям, 28–го, в полдень, было предложено командующему 2–й армией совершить вместе с 1–й армией движение захождения к Уазе: 1–й армии — в направлении на Компьень — Нуайон, правому флангу 2–й армии — на Кьерзи и Шони». Этот документ ярко свидетельствует о том, что последующие ошибки Клюка вовсе не были случайностью и наметились у него еще в этот день, 28 августа. Тем не менее 29 августа 1–я и 2–я германские армии взяли направление на юго-запад, во исполнение директивы германского главного командования. Клюк дал своим корпусам направление Амьен — Нель. Подойдя к этому участку, 1–я армия столкнулась с французскими частями, в числе их были части 7–го корпуса, переброшенного с востока. Это была армия Монури, которая формировалась на крайнем левом фланге союзников. Однако быстрый отход этих частей убедил Клюка в том, что они не заслуживают серьезного внимания. Между тем 5–я французская армия перешла в наступление на реке Уазе, что поставило 2–ю германскую армию в тяжелое положение. Ее северный отряд был отделен от южного пустым промежутком около 40 км. Разрыв между 2–й и 3–й германскими армиями достиг 60 км. В этих условиях прорыв французов к Сен-Кантену угрожал отрезать 10–й и гвардейский корпуса, которые были атакованы у Гюиза. Бюлову удалось сосредоточить несколько дивизий в промежутке между двумя частями его армий и остановить продвижение французов. Он обратился к командующему 1–й армией с предложением склонить свои корпуса к юго-востоку, но Клюк отказался, ссылаясь на директиву германского главного командования[108]. Только 17–я дивизия 9–го корпуса была направлена к Сен-Кантену. Обращение командующего 2–й армией к генералу Ганзену, как мы уже знаем, не возымело никакого действия. По счастью, на другой день, 30 августа, оказалось, что 5–я французская армия, ограничившись короткими ударами, продолжает свое отступление к югу. [117]
Однако пережитый урок заставил Бюлова с крайней серьезностью рассмотреть положение. Можно ли было продолжать движение в направлениях, указанных директивой германского главного командования при наличии все увеличивающегося отзыва от 3–й армии? 30 августа Бюлов задерживает движение своих корпусов и входит в переговоры с Клюком, Последний, как сказано, уже склонялся к мысли о преследовании 5–й французской армии. Эта мысль реализовалась в приказе, отданном им 30 августа: «Нужно отрезать путь отступления врагу, от нас снова требуются форсированные марши». Бюлов в радиотелеграмме, отправленной в тот же день 1–й армии, указывал: «Чтобы завершить эксплуатацию успеха, мы весьма рекомендуем захождение 1–й армии к Лаон-ля-Феру». Он донес об этом германскому главному командованию, которое одновременно получило сообщение от Клюка: «1–я армия склоняется к Уазе и продвигается 31–го вперед, чтобы использовать успех 2–й армии».
Итак, решение о повороте на юго-восток было принято двумя правофланговыми армиями, — решение, фактически отменявшее маневр Шлиффена и противоречившее директиве германского главного командования от 27 августа. Но, может быть, принятое решение не было одобрено германским главным командованием, может быть, оно проводилось в жизнь вопреки ему? Даже по свидетельству Рейхсархива, инициатива 1–й и 2–й армий всецело соответствовала намерениям самого Мольтке, так как все равно другого решения принять было нельзя. Тогда к вечеру 30 августа, перед поворотными событиями для армий окружающего фронта, германское главное командование считало возможным заключить, что южное направление является более эффективным для операции преследования армиями правого крыла, чем юго-западное. Еще до того, как Мольтке узнал о решении Клюка, он в 21 ч. 10 м. 30 августа послал радио 3–й германской армии: «Утверждаем проект 3–й армии продолжать преследование прямо на юг. 4–я армия должна увязать свое движение с 3–й армией. Левый фланг 2–й армии направляется приблизительно на Реймс». Час спустя было отправлено радио 1–й и 2–й армиям: «3–я армия склоняется на юг, фронтом к р. Эн, атакуя по ту сторону от линии Ретель — Семюй и должна преследовать в направлении на юг. Намерения, сообщенные 1–й и 2–й армиями, целиком соответствуют таковым германского главного командования. Действовать согласованно с 3–й армией, левый фланг 2–й армии — почти на Реймс». Одновременно 4–я армия получила приказ «согласовать свое движение с 3–й армией», а 5–я «прикрывать левый фланг 4–й; поддерживать связь с Мецем, продолжая осаду Вердена».
Оставался вопрос о Париже. Следовало ли все-таки занять его или. каким — либо образом обезопасить себя с его стороны? В плане Шлиффена Париж играл если не решающую, то во всяком случае, существенную роль. Донесения, получаемые Мольтке, не оставляли сомнений, что какие-то части перебрасываются французами с востока к Парижу. 2 сентября в 21 ч. 30 м. он направляет 1–й и 2–й армиям следующий приказ: «Намерение германского главного командования: отбросить французов к юго-востоку; отрезать их от Парижа; 1–й армии следовать за 2–й уступом справа, обеспечивая охрану фланга шести армий».
