делового мира, которые не меньше его встревожены зажигательными речами СА и определенными замыслами некоторых членов правительства, вроде Вальтера Дарре, министра продовольствия и сельского хозяйства. Он мечтает о чистой энергичной крестьянской расе, о Германии, черпающей силы в земле и крови. Если эти тенденции возобладают, что будет с экономикой? Есть также Курт Шмидт, министр экономики, о котором говорят, что он хочет ограничить программу перевооружения армии и реорганизовать немецкую промышленность таким образом, чтобы ослабить силу Круппа.
В Руре Папену доверяют. Тем не менее вице-канцлер не скрывает своего беспокойства от членов влиятельной Дортмундской промышленной ассоциации. «Всякий раз, – говорит он, – когда я говорю Гитлеру о том, как опасно идти на уступки Рему, он принимается высмеивать требования лидера штурмовиков и отзывается о них как о людях, которые сбились с правильного пути и не представляют никакой угрозы для общества».
Естественно, у Гитлера есть осведомители: он чувствует, что запутался в сетях, наброшенных на него рейхсвером, Папеном и индустриальными воротилами. Он также хорошо знает ближайшее окружение вице-канцлера. Он знает, что люди вроде Герберта фон Бозе, главного личного секретаря Папена, и фон Чиршского, бывшего монархиста, который пристал к Папену за неимением лучшего, и доктора Эриха Клаузенера, директора Организации католического действия и высокопоставленного чиновника министерства связи, являются, в разной степени, противниками нацизма. Помимо прочего, есть еще личный секретарь Папена, Эдгар Юнг, христианин, консерватор и монархист, который вот уже несколько месяцев расширяет свои контакты, намереваясь свергнуть новый режим. Эти люди тем более опасны, что они могут получить поддержку рейхсвера – военные считают их родственными душами. Поэтому фюрер настороженно относится к этому гадючьему гнезду в офисе вице-канцлера. Но все не так просто; Гитлер колеблется, не спит ночами, разрываемый тревогой и сомнениями. Часто в обществе сонного Брюкнера он подолгу слушает музыку. Гитлеру предстоит сделать исключительно трудный выбор. Чтобы рейхсвер не поддался влиянию консерваторов, надо положить конец насилию и, в первую очередь, претензиям СА. Но если он избавится от СА, не отвергнет ли его армия, поскольку у него больше не будет подачек, которые он бросает ей, чтобы заручиться ее поддержкой?
Ситуация очень деликатная и неоднозначная. Гитлер наблюдает, ждет и читает отчеты.
Ловушка, подстроенная Гиммлером и Гейдрихом
Количество отчетов о деятельности вице-канцлера быстро растет. Гиммлер и Гейдрих тоже опасаются Папена и его сотрудников и, чтобы быть готовыми к защите или нападению, внедряют в его окружение своих людей.
В апреле 1934 года Гейдрих, руководитель СД, вызывает в Мюнхен Отто Беца. Бец – агент контрразведки, работавший на Гейдриха в Сааре. С виду скромный и бесцветный человечек, он участвовал в удачном покушении на рейнского сепаратиста в ночь с 8 на 9 января 1923 года. Тогда он и познакомился с доктором Эдгаром Юнгом. Гейдрих выбрал Беца, поскольку их сотрудничество будет выглядеть вполне естественно, ведь вице-канцлер – комиссар Саара. Гейдрих – всегда бесстрастный и деловой человек, не любящий лишних слов, – добавляет: «Вы должны будете наблюдать за: 1) Францем фон Папеном, 2) Гербертом фон Бозе и 3) Эдгаром Юнгом. Ваши отчеты направляйте лично мне».
4 мая 1934 года агент Гейдриха приступает к выполнению своих обязанностей. В Берлине он обосновывается в двух шагах от главного управления гестапо, логова Гиммлера и Гейдриха, на Принц- Альбрехт-штрассе, 8. Гейдрих все продумал: в распоряжении Отто Беца два секретаря и четыре полицейских инспектора. На следующий день он представляется вице-канцлеру, но фон Бозе встречает его, не скрывая своей подозрительности. В канцелярии вице-канцлера не любят людей из СД и гестапо. Но Бец возобновляет свое знакомство с Юнгом. Они вспоминают 1923 год, когда они боролись с французами и сепаратистами, и рану, которую получил тогда Юнг. Бец проявляет активность, и его отношения с сотрудниками фон Папена постепенно теплеют. Он по-дружески предупреждает их, чтобы они были осторожны в своих телефонных разговорах, которые, по его словам, прослушиваются СД. Однако это не мешает ему посылать подробные отчеты Гейдриху и Гиммлеру, всемогущим руководителям секретных служб нацистов, которым не подчиняется только абвер (армейская разведка). Гиммлер и Гейдрих, в свою очередь, прежде чем отослать эти отчеты Гитлеру, вносят в них поправки, отвечающие их собственным целям.
Отчеты подтверждают опасения Гитлера, до которого доходят слухи о замыслах Рема. В консервативных кругах проекты Рема вызывают тревогу; в других рассматривается возможность сотрудничества со штурмовиками. Люди Гейдриха доказали, что определенные представители консервативного мира поддерживают связь с принцем Августом-Вильгельмом, прусским депутатом рейхстага от нацистов и генерал-майором СА. Август-Вильгельм – сын последнего императора, брат наследника престола. Монархисты убеждены, что наследником фельдмаршала Гинденбурга должен стать именно он. Таким образом, судьба СА тоже зависит от смерти старого рейхспрезидента. Папок с отчетами СД и гестапо на столе Гитлера становится все больше и больше. Гинденбург уже сделал свое политическое завещание, на которое подтолкнул его Папен. Францхен, согласно свидетельствам, собранным агентами СД, без труда убедил Гинденбурга выразить желание о восстановлении после его смерти монархии. В отчетах гестапо говорится, что завещание президента было подписано 11 мая.
Но канцлера больше беспокоят другие слухи, которые доходят до него через Гейдриха и Гиммлера. Уже составлены списки членов нового кабинета министров. Английский историк сэр Джон В. Уилер-Беннет, живущий в Берлине, часто посещает политические кафе столицы, где встречается с многими выдающимися фигурами Германии. Однажды, в одном из баров, человек, с которым он беседовал, показал ему листок бумаги, на котором были написаны фамилии будущих членов правительства. Не обращая внимания на проходящих мимо их стола официантов, он дает характеристику этих людей Уилер-Беннету. Хорошо известно, что официанты этого бара – сотрудники гестапо. Поэтому Гейдрих может назвать конкретные имена: Рем вступит в союз с генералом фон Шлейхером, который хочет избавиться от фон Папена, министром экономики станет Грегор Штрассер, министром обороны – Рем. СА войдет в состав рейхсвера, и Брюнинг получит министерство иностранных дел. Гитлер останется канцлером, основными жертвами перемен станут Папен и Геринг. Уилер-Беннет вспоминает, что «Берлин был полон этими слухами, по рукам ходили отпечатанные на машинке листы с предполагаемым составом нового кабинета, причем все это делалось с такой беспечностью, что иностранные наблюдатели просто содрогались».
Гейдрих и Гиммлер быстро и без труда собирают нужную информацию. Они даже объявляют, что Шлейхер и его помощник, генерал фон Бредов, поддерживают контакты с французскими эмиссарами.
Генералу Шлейхеру – бывшему политическому руководителю рейхсвера, который состоит в дружеских отношениях с Гинденбургом и обладает властью ставить и смещать канцлеров, бывшему канцлеру Германии – все надоело. С января 1933 года он живет, уединившись на своей вилле в Нейбабельсберге на берегу озера Ванзее. Смыслом его жизни, похоже, стали молодая жена и дочь. Тем не менее он поддерживает контакты с генералами Бредовом и Хаммерштейном, которые информируют его о склоках, раздирающих нацистскую партию, и ее неуверенности в завтрашнем дне. Он надеется снова стать главной политической фигурой страны и с весны опять начинает посещать обеды и собрания и строить планы. Видел ли он Штрассера и Рема? На приеме, который давал румынский министр, он долго беседовал с французским послом – об этом разговоре сообщили Гейдриху несколько его агентов. Его значение еще возрастет, когда Андре Франсуа-Понсе и генерал встретятся снова.
«Я хорошо знал Шлейхера, – напишет позже Франсуа-Понсе. – Последний раз я встретил его в понедельник на Пасхальной неделе (2 апреля); мы провели вместе день в деревне. Он обычно говорил со мной совершенно свободно, никогда не сообщая ничего того, что могло бы ввести меня в заблуждение или обмануть. В этот раз он, как и раньше, не скрывал своего неодобрения нынешнего режима, но не произнес ни единого слова, которое могло бы заставить меня предположить, что он строит какие-нибудь планы его свержения или участвует в каком-нибудь заговоре. Он никогда не разговаривал как предатель своей страны и всякий раз, упоминая Рема, делал это с презрением и отвращением».
Но агентам СД нет никакого дела до реальных намерений Шлейхера. Они следят за ним, как следят и за Бредовом, который живет недалеко от французской границы. Когда Бредов отправился в Париж, его даже ссадили с поезда на границе. В его багаже было найдено письмо к одному из выдающихся французских деятелей. Бредов позвонил Бломбергу, но и это его не спасло. Бломберг, министр рейхсвера, не захотел вмешиваться в это дело.
Конечно же у человека вроде Гитлера, всегда внутренне готового к неприятностям, все эти признаки –
