казалось, был неподвластен времени, начал терять память и теперь уже редко появлялся на официальных мероприятиях. В начале апреля доктора, лечившие его, предупредили родственников о приближении конца. В тени маршала находятся его сын, полковник Оскар фон Гинденбург, посредственный честолюбивый человек, разменявший пятый десяток, которого всегда подавляла слава и властность его отца, и несколько циничных суетных советчиков, вроде старого гофмейстера фон Ольденбурга, который любит повторять поговорку: «Кормушки никогда не меняются, меняется только скотина, которая из них ест». Есть еще Отто фон Майснер, главный секретарь президента, жирный круглолицый мужчина, мягкое выражение близоруких глаз которого скрывает твердое намерение сохранить свое положение и после смерти Гинденбурга. Эти люди, которые переживут президента, твердо намерены обеспечить будущее. Они могут использовать свое положение, пока он жив, но что будет с ними после его смерти?
Как только молодой Гинденбург и Майснер узнают, что Гинденбургу осталось жить недолго, они сообщают об этом генералу фон Бломбергу и канцлеру Гитлеру – двоим людям, которые представляют сейчас наиболее влиятельные силы Германии. Того требует не только их долг, но и личные интересы.
Апрель 1934 года. Только генерал и канцлер знают тайну, которая может изменить будущее Германии. Бломберг и Гитлер решают ждать.
Утром 4 апреля линкор «Дойчланд» спешно готовится к выходу в море. Матросы в черных бескозырках, с лентами, вьющимися на соленом ветру, подгоняемые свистками, носятся по кораблю. Медленно поднимается якорь, и «Дойчланд», огромная серая махина под военно-морским флагом, выходит из Вильгельмсхавена и медленно движется в сторону Северного моря, минуя Брунсбюттель и Хольтенау. Военный оркестр на берегу играет марши, а девочки из интерната машут вслед кораблю платками. Линкор идет в Киль, чтобы взять на борт лидеров Третьего рейха, которые будут наблюдать за крупными маневрами флота. Во время перехода команда лихорадочно приводит корабль в порядок. Матросы красят большой участок надстройки, при этом проводятся учебные тревоги и стрельбы. 9 апреля «Дойчланд» входит в Кильский порт, приветствуемый сиренами эсминцев и маленьких темных пузатых рыбачьих лодок, которые заполняют воды этой знаменитой военно-морской гавани. Команду не отпускают на берег, и на следующий день в Киль на своем трехмоторном самолете прилетает Гитлер. Осмотрев почетный караул, состоящий из военных моряков, он поднимается на борт «Дойчланда» в сопровождении адмирала Редера и генералов фон Бломберга и фон Фрича.
Гитлер сияет: когда он появляется на сходнях, боцманские дудки резко, заливисто свистят. Канцлер изучает корабль, восхищаясь его мощью и порядком, царящим на нем, а над его головой носятся чайки. 11 апреля «Дойчланд» с Гитлером на борту выходит в море. Он наблюдает работу доведенной до совершенства военной машины. Военно-морским офицерам, обученным требовательными преподавателями академий и освоившим механизированные орудия войны, принадлежит в море абсолютная власть. Здесь не может быть и речи о подчинении недисциплинированным, пьяным, развратным штурмовикам. На корабле война – дело научного расчета. Гитлер наблюдает, стоя на мостике рядом с Редером, Бломбергом и фон Фричем. С самого февраля он говорил офицерам рейхсвера: «Я твердо убежден, что германская армия должна быть моторизована. Всякий, кто попытается воспрепятствовать выполнению этой исторической миссии снабжения немецкой нации средствами самообороны, будет уничтожен». Гладкая бесперебойная работа механизмов «Дойчланда» не могла не произвести на него огромного впечатления.
Линкор на средней скорости проходит Большой Бельт и идет вдоль берегов Лолланда. В шесть утра он минует Скаген; в поднимающемся тумане вдалеке виднеется плавучий маяк. Здесь линкор поворачивает на север и направляется к побережью Норвегии. На серую поверхность моря падает снег.
Гитлер и Бломберг посовещались и решили сообщить Редеру и Фричу, фактическим руководителям флота и армии, о том, в каком состоянии находится здоровье президента. После этого Гитлер и Бломберг удаляются в большую каюту командующего. Снаружи идет снег, и далекий берег кажется высокой темной полосой, напоминающей нависшую волну. Канцлер и Бломберг разговаривают очень долго. Возможно, что именно тогда они и заключили свой Дойчландский пакт, который мы будем часто упоминать в нашей книге, – Гитлер обещает обуздать Рема и СА, а Бломберг, в ответ на это, обещает, что армия поможет ему занять пост президента. СА никогда не согласится с тем, чтобы только рейхсвер отвечал за оборону рейха.
Никто в точности не знает, что говорили друг другу Гитлер и Бломберг, но все убеждены, что оба они договорились, хотя бы в принципе, о том, как сократить численность и влияние СА и сделать Гитлера преемником Гинденбурга. Для Гитлера сейчас это – самая главная задача.
12 апреля «Дойчланд» входит в Согне-фьорд. На черных скалах залива лежат длинные полосы снега. Адмиралтейство вместе с фюрером выбрало этот фьорд для того, чтобы немецкие моряки произвели салют перед памятником Фритьофу, который был сооружен кайзером Вильгельмом II – это еще одна дань уважения кайзеровской Германии. Неожиданно в тот момент, когда команда расслабилась после трудного похода и ненадолго позабыла об изматывающей душу дисциплине, на мостике появляется фюрер. Матросы встречают его приветственными криками, а офицеры улыбаются, правда несколько смущенно. Фюрер позволяет матросам сфотографироваться вместе с ним. После этого корабль выходит в море и 13 апреля заходит в Хардангер-фьорд, а оттуда направляется на юг. Гитлер несколько раз поднимается на мостик. Он очень доволен походом и разговором с генералом фон Бломбергом, который прошел вдали от чутких ушей. 14 апреля появляется плавучий маяк у Скагена, и несколько часов спустя корабль входит в Вильгельмсхавен. За время плавания случился только один неприятный инцидент: в день прибытия, когда корабль разворачивался, в море упал матрос и утонул.
Гитлер возвращается в Берлин самолетом и сразу же отправляется в Канцелярию. Над зданием поднимается его личный флаг, сообщая берлинцам о том, что канцлер вернулся. Группы людей, стоящие перед тяжелыми дверями, терпеливо ждут, когда сменится караул или отъедет служебная машина, ибо в те апрельские дни в Канцелярию постоянно кто-то приезжает или уезжает.
После выхода в море на линкоре «Дойчланд» состоялась целая серия политических совещаний, на которых были приняты очень важные решения. Раньше Гитлер колебался, а теперь он действует, словно разговор с Бломбергом заставил его принять определенное решение, словно Дойчландский пакт «был не гипотетическим, а реальным соглашением». 20 апреля Гиммлер и Гейдрих возглавили гестапо; одновременно с этим фон Риббентроп, бывший торговец шампанским и друг Гиммлера, с правильными, четко выписанными чертами лица, назначается чрезвычайным представителем Гитлера по вопросам разоружения. Аппарат полиции был значительно усилен членами партии, следующим на очереди стоит министерство иностранных дел. Одним из первых предложений, с которым Гитлер и Риббентроп обращаются к Франции и Англии, было предложение о значительном сокращении численности штурмовых отрядов.
20 апреля в газете «Национал цайтунг» без всяких комментариев, мелким шрифтом, как о каком-то незначительном событии, был опубликован бюллетень Генерального штаба СА, в котором сообщалось, что всем штурмовикам в июле будет предоставлен месячный отпуск. Однако при сложившихся обстоятельствах подобная демобилизация всего состава СА на тридцать дней – вовсе не простое решение, а неожиданная, можно даже сказать, чрезвычайная мера. Впрочем, никто из властей предержащих никак не комментирует этот бюллетень, и эта новость вливается в сумятицу будней, в которой каждый день приносит новые события.
27 апреля на первых страницах всех немецких газет крупным жирным шрифтом был напечатан бюллетень о состоянии здоровья президента рейха, в котором сообщается, что оно внушает докторам сильные опасения. Здесь же помещены фотографии Гитлера, кланяющегося старому маршалу, и многие понимают, что преемником Гинденбурга станет не кто иной, как канцлер Третьего рейха. Некоторые офицеры выражают свое недовольство – есть и другие кандидатуры: генерал Риттер фон Эпп, например, который, несмотря на свою принадлежность к нацистам и пост губернатора Баварии, является уважаемым членом Офицерского корпуса. Есть также принц крови, который, став президентом, мог бы быть объявлен регентом – многие офицеры по-прежнему верны старой династии. Но фон Бломберг дает им понять, что о возврате к монархии не может быть и речи. В середине апреля военное министерство рассылает во все соединения приказ: с 1 мая все офицеры и солдаты обязаны носить свастику и изображение орла (эмблемы нацистской партии и Третьего рейха) на своих мундирах и фуражках. Несколько старых офицеров выражают протест, но делают это в очень мягкой форме. Повсюду молодые офицеры и солдаты восприняли приказ с энтузиазмом. Кроме того, разве можно протестовать против приказа, изданного главой
