– А как ты стал оператором? – с интересом спросила она.
– Я же сказал – позже, когда у нас будет время. Тебе на работу во сколько выходить?
Она вздрогнула, словно ее ударили. Как он может думать о таких прозаических вещах после того, как прилетел, чтобы убедиться, все ли у нее в порядке?
– Белль, мы же договорились, что должны сначала закончить первоочередные дела, – прочитав ее мысли, проговорил Патрик. – И что тебе необходимо обдумать то, что с тобой случилось. Верно? – Она молча кивнула. – Впрочем, с последней частью ты уже не справилась. – Он оглянулся, увидел телефон, потянул шнур и показал ей оборванный конец. – Ты даже не отключила, а порвала его. Больше так не делай, – строго произнес он.
Она усмехнулась.
– Трудно второй раз сломать то, что уже сломано.
– Ты отлично знаешь, о чем я. Не вздумай устраивать очередные сеансы самобичевания. Тебе нечего стыдиться. Нечего. Я люблю тебя. Безумно. Безраздельно. Беспредельно. И я по-настоящему благодарен тебе за то, что ты не кривлялась, когда поняла, что я – это
Ответ Изабеллы был красноречивым и не оставлял места сомнениям.
Когда они сумели оторваться друг от друга, часы показывали девять десять.
– Черт! Я опоздала! – воскликнула она, едва не скатываясь с кровати. – У нас строго с дисциплиной. Что я скажу? – Потом оглянулась на Патрика и сразу поняла, что ей глубоко на это наплевать.
Но он заметил и нежно подтолкнул ее в сторону ванной.
– Собирайся, mon amour, собирайся.
– Ты дождешься меня?
Патрик покачал головой.
– Прости, но чем скорее я приступлю к завершению дел, тем скорее кончится наша разлука. Телефон я починю. Дверь захлопывается?
Изабелла ощутила, как болезненно сжалось горло. Но усилием воли взяла себя в руки, согласившись со справедливостью его слов.
– Нет, но я оставлю тебе запасной комплект ключей. Возьмешь их с собой, ладно?
– А тебе не понадобятся?
– Неважно. Понадобятся, закажу другие. Но мне будет приятно думать, что у тебя есть ключи от моего дома.
Патрик притянул ее к себе.
– Мне тоже, – шепнул он. – Мне тоже.
В этот день Изабелла появилась на работе только в полдень.
– Патрик! Пат! Ты еще здесь? – прокричала она, влетая в квартиру.
Увы, ответом ей были молчание и тишина.
Но даже они не смогли испортить ее ликующего настроения. От вчерашнего отчаяния не осталось и следа. Сегодня Изабелла была твердо убеждена в том, что Патрик – ее любовь и судьба – не только отвечает ей взаимностью, но и, так же как и она, мечтает о том дне, когда сможет назвать ее своей женой.
Кроме того, теперь ее квартира была наполнена Патриком – его делами, его вниманием. Из кухни доносился умопомрачительный аромат. Приподняв крышку на кастрюльке, Изабелла обнаружила жаркое с грибами и с чем-то еще экзотическим. Телефон работал. А на туалетном столике в ее спальне лежал диск с надписью
Она удивленно вскинула брови, открыла свой ноутбук, сунула его в дисковод и услышала волнующий баритон Патрика, уверяющего ее в вечной и безграничной любви.
Изабелла упала на кровать, зарылась носом в подушку, еще хранившую его запах, и слушала, впитывала, вбирала в себя…
И к телефону в отличие от вчерашнего вечера кинулась с надеждой и воодушевлением.
Но это была только Натали Стокер.
– Привет, подружка. Как дела? Как себя чувствуешь? – спросила та.
– О, Натали, здравствуй. Спасибо, все отлично. Как Бобби? Отдохнул после уик-энда? Он не переутомился? От впечатлений, разъездов и вообще?
– О, Бобби прекрасно, – с плохо сдерживаемым раздражением ответила Натали. – Почему ты всегда спрашиваешь про него, а не про меня?
Изабелла хмыкнула.
– Мне казалось, что любой матери должно быть приятно внимание к ее ребенку. Но если я ошибаюсь, то извини. Как ты, Нат? Как тебе понравился Голливуд?
– Как понравился?! – закричала та. – Да что я там видела-то?! Просидела два дня в отеле, вот и все. Обслуживание там хорошее, телепрограмм до фига, бар неплохой, но дьявольски дорогой, вот, собственно, и все мои впечатления. Ты неизвестно куда отвалила, носу ни разу не показала, а Ронни забрал Бобби в субботу рано утром, привез поздно вечером и на следующее утро опять куда-то потащил. Нет, но, скажи, какой он все же мерзавец! Даже не пригласил меня на прием! А я-то, как полная идиотка, нарядов накупила! Два чемодана с собой приперла! – горько жаловалась Натали.
Изабелла облегченно вздохнула. Похоже, пока ее так называемую подругу волнуют лишь ее собственные неприятности и неудачи, а не то, где, как и с кем Изабелла проводила время.
– А когда я сказала, что имею право на алименты, – продолжала Натали, – то как ты думаешь, что мне ответил этот подонок? Что раз я ими не воспользовалась в свое время, то теперь уже поздно об этом говорить. Ты представляешь? Представляешь?
– О-о-о… – протянула Изабелла, едва веря своим ушам. – Не может быть, чтобы Рон не позаботился о своем единственном сыне. Мне показалось, что он обожает Бобби.
– Ага, Бобби-то он обожает. Только вот денег давать не хочет, – с едким сарказмом заявила она.
– Натали, ты, наверное, что-то не так поняла. Не может быть, чтобы… Ронни вовсе не жадный. Ты же говорила, что он получил огромный гонорар…
– Не то слово! Несколько миллионов!
– И что же, он ни доллара не выделил на Бобби? – с еще более явным сомнением в голосе переспросила Изабелла.
– Он не выделил ни цента на его содержание. Знаешь, что этот сукин сын сделал? Он открыл трастовый счет. На образование сына.
– Да ты что? Правда? Какой молодец! – воскликнула Изабелла. – И большой?
– На шестьсот тысяч.
– О, Натали, я тебя поздравляю.
– Поздравляешь?! – взвизгнула та. – Да ты что, издеваешься надо мной, Морган?! Эта скотина сделала все, чтобы я не могла потратить оттуда ничего, решительно ничего! Я, его бывшая жена, мать его единственного сына! Ах какой же гнусный негодяй, какая подлая тварь!
Натали продолжала бушевать еще с четверть часа, изливая всю свою ненависть, а Изабелла слушала и поражалась, не понимая, когда та так изменилась. Она очень хорошо помнила девчонку, с которой познакомилась на первом курсе, пусть и немного грубоватую, но такую искреннюю и заботливую. Куда делась та Натали, откуда появилась эта склочная, жадная и завистливая баба?
Высказав все свое возмущение в адрес Ронни, мстительно заявив, что он никудышный актер и что, по ее мнению, его карьера после этого бездарного фильма закончится, едва начавшись, Натали вдруг вспомнила:
– Слушай, Морган, но ты мне так и не сказала, куда ты сама-то пропала?
Изабелла, уже давно расслабившаяся и решившая, что та так и не вспомнит о ней, растерялась и замялась. Но «подружка» тут же почувствовала ее замешательство.
– Ага! Признавайся, Морган, признавайся! Неужели встретила кого-то? Кто он такой? Красивый мужик? Не буду спрашивать, каков он в постели, наверное ничего, коль скоро ты ни разу в отель не заявилась. Ну говори же, Морган, говори! Я так за тебя рада, так рада!
