Он не такой! Не такой! Он не мог обмануть меня!
Не такой? Не мог? А какие же у него дела, без которых он не может сделать тебе предложения? Какие, если не развод?
Развод?! Да кто тебе, жалкой дуре, вообще сказал, что он намерен получить развод? Кто тебе сказал, что он намерен жениться на тебе? Он? Этот лгун?!
– Заткнись! – заорала Изабелла, зажимая руками уши, но слова Патрика продолжали звучать, как бы она ни старалась заглушить их.
И она повалилась на кровать и завыла – громко, некрасиво, неизящно, как старая баба воет на похоронах. Потому что она и ощущала себя старой, даже древней, и присутствовала на похоронах, похоронах своей первой и последней любви. Да-да, последней, потому что больше никогда не сможет отдать свое сердце никакому мужчине. И не потому, что не поверит, нет. А потому, что сердца у нее не осталось. Разлетелось вдребезги, на крошечные осколки.
Вой, стоны, рыдания, вопли и проклятья наполняли маленькую квартирку на четвертом этаже в течение трех часов. А когда от вчерашней счастливой и влюбленной молодой женщины осталась лишь пустая оболочка, она поднялась, прошла в ванную, механически переставляя ноги, и встала под холодный душ. И стояла там, охлаждая воспаленную голову, долго-долго, пока не поняла, что источником странного звука является не что иное, как ее собственные лязгающие зубы.
Завернувшись в банное полотенце, подошла к зеркалу и долго смотрела на свое отражение критическим взглядом. А потом подняла руку и изо всех сил влепила себе пощечину.
– Кретинка! – сцепив зубы, с ненавистью прошептала она. Самонадеянная идиотка! С чего ты решила, что кто-то на тебя позарится? Настолько, что даже решит жениться? Да ты вспомни, двое даже не снизошли до того, чтобы в постель с тобой лечь. И после этого ты еще рассчитывала, что найдется идиот, который захочет жениться на той, с которой не каждый даже переспать готов?! Занимайся лучше своим делом, общайся с железным ящиком, а любовные утехи оставь настоящим женщинам. Занимайся делом, черт тебя подери!
Оставшееся до выхода из дома время она потратила на то, чтобы привести в порядок распухшее лицо, и небезуспешно. Ровно в девять тридцать в кабинет генерального менеджера по продажам вошла не та заплаканная и несчастная Изабелла, что глядела на нее из зеркала три часа назад, а строгая, деловая, безупречно одетая и накрашенная мисс Морган.
– Доброе утро, Линда, – бросила она. – Пожалуйста, кофе и сегодняшнее расписание мне на стол через пять минут. Телефонные звонки от некоего мистера Патрика Морро не принимайте. Меня нет. Никогда.
– Да, мисс Морган, – ответила перепуганная ее непривычным тоном секретарша. – Сделаю.
Усевшись за стол, Изабелла первым делом достала мобильный телефон, сменила сим-карту и разослала своим абонентам сообщение о смене номера. Отлично. Теперь оставалось еще одно дело. Вернее, два.
– Линда, будьте добры, позвоните в телефонную компанию и попросите, чтобы мне сменили номер домашнего телефона. Сегодня же.
– Но, мисс Морган, на это требуется…
– Линда. Сегодня же. Сколько бы это ни стоило. А еще, пожалуйста, позаботьтесь, чтобы у меня дома сменили замок на входной двери. Я доверяю вам. – Она порылась в сумочке и вытащила пятьсот долларов, снятых ею со счета по дороге на работу. – Ясно? Благодарю вас, Линда, это все.
Прошла неделя. Изабелла не работала и не жила, а функционировала. Эффективно и результативно, как хорошо отлаженный и смазанный механизм. Естественно, ведь утратив душу и сердце, она превратилась в машину. Анализирующую, вычисляющую, отдающую команды.
Робкий стук прервал ее сосредоточенное занятие.
– Да! Что там такое?
Миссис Брегг приоткрыла дверь ее кабинета на несколько дюймов и буквально просочилась внутрь.
– Линда? В чем дело?
– Мисс Морган, вы приказали не соединять вас с неким мистером Морро, – прошептала секретарша.
– Да. Не соединяйте. Что бы он ни говорил. Меня нет. Никогда, – подтвердила Изабелла, чуть сдвинув брови.
– Он в приемной. Я сказала, как вы и приказывали, что вас нет, но он… Мисс Морган, он угрожает силой ворваться в кабинет. Говорит, точно знает, что вы на месте. Что мне делать? Может, позвать полиц…
Изабелла стиснула зубы, нахмурилась, немного подумала.
– Нет, не надо полиции, Линда. Нам тут скандалы ни к чему. Пусть войдет.
Линда выскользнула обратно, а на ее месте появился Патрик и тут же плотно закрыл за собой дверь. Изабелла поднялась со своего кресла и окинула его холодным, ничего не выражающим взглядом.
14
Он кинулся к ней, но она остановила его спокойным, полным достоинства, почти что величественным жестом.
– Изабель, что случилось? – воскликнул он, вглядываясь в ее лицо, но не узнавая своей возлюбленной. – Я звонил по всем телефонам, но тебя нигде нет. Что произошло, Белль?
– Белль умерла, мистер Морро, – холодно ответила Изабелла. – Вы говорите с мисс Морган, генеральным менеджером отдела продаж. У вас есть какие-то деловые предложения? Если нет, прошу вас покинуть мой кабинет и не отрывать меня более от работы.
– Изабелла, что с тобой, девочка моя? Почему ты так говоришь? Что… – Он начал запинаться, не веря не только глазам, но и ушам. Этот ровный тон принадлежал не его Белль, а какой-то абсолютно чужой, незнакомой женщине.
– Мистер Морро, я не намерена вступать с вами в пререкания. Я очень сожалею о том, что мое предыдущее поведение дало вам повод считать возможным обращаться ко мне в подобном фамильярном тоне. Надеюсь, больше вы меня не потревожите. В противном случае, боюсь, миссис Брегг будет вынуждена пригласить полицию.
– Белль, это не ты, – прошептал он, делая шаг вперед с намерением схватить ее обеими руками и трясти, пока она не очнется. – Что случилось, Белль? Даже если ты не желаешь меня больше видеть по какой-то неизвестной мне причине, имей все же совесть сказать о ней.
– Совесть? И ты еще смеешь говорить о совести?! – едва сдерживая ярость проговорила она. – Уходи. Уходи немедленно. И никогда не возвращайся! Не надейся, что тебе удастся обмануть меня еще раз!
Он открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но Изабелла подняла руку и указала на дверь.
– Прощайте, мистер Морро.
Только через полчаса миссис Брегг решилась заглянуть к ней в кабинет и обнаружила, что ее начальница нуждается в помощи. Опытная секретарь и женщина, она недолго размышляла о том, в какой форме должна поступить эта помощь. Выскочив за дверь, она достала из представительского бара бутылку самого дорогого виски и вернулась обратно. Вынудила Изабеллу распрямиться, поднесла к ее губам стакан с обжигающей жидкостью и заставила сделать глоток. Та закашлялась и попыталась отпихнуть ее руку, но не тут-то было.
– Ну-ну, девочка моя, не спорьте. Еще глоток. Вот хорошо. Еще. Отлично. И еще. Так лучше?
Изабелла с трудом перевела дух и кивнула, не решаясь поднять на Линду красные заплаканные глаза.
– Очень хорошо. Еще один. Замечательно. А теперь возьмите-ка его в руки и допейте самостоятельно. Великолепно. – Линда прошла в смежную ванную и возвратилась с мокрым холодным полотенцем. – Приложите к глазам, девочка моя. И посидите, а я пока схожу и запру приемную. Не хочу, чтобы вас кто-то увидел в таком состоянии. – Она вернулась через минуту, села рядом и тихо проговорила: – Изабелла, вы не должны стараться все держать в себе. Это неправильно, поверьте моему опыту. Тому, что вас так волнует, необходимо дать выход. Иначе вас просто разорвет от напряжения. Вы знаете, секретарь – это современный аналог духовника. Вы можете сказать мне все, не опасаясь, что это выйдет за пределы исповедальни. Говорите, малышка, говорите.
Голос ее был таким ласковым и полным сострадания, что Изабелла послушалась. Она начала свое
