Но он же не взял моего номера! Не спросил! И я даже не вспомнила! В полном отчаянии она снова упала на подушку, вцепившись руками в волосы.
В течение двадцати минут в квартире слышались тяжкие рыдания и стоны, потом они начали ослабевать, пока совсем не стихли.
Изабелла почти что уснула, но телефонный звонок не дал ей погрузиться в блаженное забытье.
Патрик! Это Патрик!
Она было рванулась к аппарату, но тут же все вспомнила и остановила свой порыв.
Нет, не надо! Это все равно не он! Не снимай трубку. Если это Натали, она услышит, что ты рыдала, и все выпытает. Тебе это не нужно, Изабелла Морган. Совсем.
Телефон продолжал трезвонить. Пять раз, семь, тринадцать, двадцать…
Изабелла сбилась со счету, но не сдавалась, не отвечала. Но на том конце продолжали настаивать, и, не выдержав, она вскочила.
– К черту! Я не доставлю ей такого удовольствия! – в ярости рявкнула Изабелла и вырвала шнур из розетки.
Звон прекратился. Она выдохнула и медленно сползла на пол. Посидела рядом, глядя на телефон, как на своего врага, потом кое-как поднялась, добрела до ванной и пустила воду.
Полчаса в горячей, почти что обжигающей воде, полстакана чистого, неразбавленного скотча – и она повалилась в постель, не позаботившись о том, заведен у нее будильник или нет.
Если честно, Изабелла совсем забыла, что завтра ее ожидает рабочий день. Единственное, о чем она помнила, это о том, что впереди у нее настоящий ад. Ад раскаяния, сожаления, мук и страданий. И безбрежная пропасть разлуки. И все это только по ее собственной вине.
Сеанс гипноза, проведенный Патриком Морро несколько часов назад, оказался напрасным, не помог ей пережить спокойно даже первую ночь разлуки…
12
Гром тамтамов нарастал с каждой минутой. Изабеллу, привязанную к столбу, окружали толпы разукрашенных дикарей, орущих что-то непонятное. Процессия барабанщиков приближалась с неумолимостью локомотива с отказавшими тормозами. Все ближе и ближе, все громче и громче.
И вот уже она начинает различать дикарские крики:
– Изабель! Изабель! Белль!
Изабелла вскочила, прижав обе руки к бешено колотящемуся сердцу.
Слава богу, это только сон!
– Изабель! Белль! Черт побери, ты жива? Белль!
Это уже наяву. И снова грохот. Но это не звук дикарского тамтама, а стук во входную дверь.
Быстрый взгляд на часы – пять сорок.
Черт возьми, что-то случилось? Что? Некогда думать. Надо скорее открывать, пока соседи не вызвали полицию. Или лучше дождаться? Нет, зовут же ее. Телеграмма! Мама?! Что-то с мамой?!
В мгновение ока Изабелла преодолела расстояние, отделявшее ее от холла, отперла замок, распахнула дверь и… оцепенела.
– Белль, ты жива! Боже, Изабель, ты жива!
Патрик сгреб ее в охапку, подхватил на руки и отнес к ближайшему дивану, на который и опустился, тяжело дыша, но не выпуская свою ношу.
– Па… Патрик… – охрипшим от волнения голосом выдавила Изабелла. – Что… что ты здесь делаешь? Как… – Она оставила безнадежную попытку сказать что-то внятное и замолчала.
Они долго сидели, прильнув друг к другу, и слушали, как стучат их сердца.
– Белль…
– Да, Патрик…
Оба шептали, словно пытаясь компенсировать учиненный ранее переполох.
– Почему ты не подходила к телефону?
– О, Патрик… – Она подняла голову, взглянула в его потемневшее от выступившей щетины и бессонной ночи лицо и тихо заплакала. – Неужели это ты звонил? Я… я думала, это моя подружка… Мне… мне не хотелось с ней разговаривать, и я отключила телефон.
– Но почему ты не проверила, она ли это? Разве ты не подумала, что мне захочется поговорить с тобой, узнать, как ты долетела, сказать тебе «спокойной ночи»?
– Но я… я вспомнила, что не дала тебе моего номера, и так расстроилась, что… – Она всхлипнула, вспомнив свое отчаяние, и теснее прижалась к любовнику.
– Бог мой, Белль, ты просто как дитя. Или разума внезапно лишилась? Если да, то, надеюсь, это от любви ко мне?
– Ч-что… ты имеешь в виду?
– Oh mon Dieu! – вскинув руки, эмоционально воскликнул Патрик. – Кто родился и вырос в этой стране? Ты или я? Ты что, не знаешь, что в Штатах практически не соблюдается тайна личной жизни, несмотря на все громогласные заявления. Здесь невозможно спрятаться. Любой, кто знает, где, кому и какой вопрос задать, в состоянии выяснить о тебе практически все. Я не хотел спрашивать у Рона, хотя и мог бы, я просто позвонил в справочную и обнаружил, что в Балтиморе всего-навсего три Изабеллы Морган. Пока ты летела, я проверил все. Две твои тезки оказались дома, так что, как видишь, больших проблем у меня не было. Проще омлета а-ля Морро.
– Но, Патрик, – всхлипнув в последний раз и вытерев слезы, возразила Изабелла, – я не понимаю, ведь сейчас раннее утро. Ночью самолеты не летают. Как… как ты оказался тут?
Он поцеловал ее мокрую щеку и самодовольно ухмыльнулся.
– Неужели ты думаешь, что такой пустяк мог остановить безумно влюбленного мужчину? Особенно в тот момент, когда он только что с ума не сошел от волнения. Авиакомпании действительно не летают, но нанять частный самолет, слава богу, не проблема.
– Не может быть! – воскликнула Изабелла.
– Что не может? – удивился он. – Да это самое плевое дело…
– Нет, я имею в виду… Ты что, действительно нанял самолет, потому что не мог поговорить со мной по телефону? Ты серьезно?
– Господи, Белль, я так и думал. Так и думал. Ты так ничего и не поняла? Стоило тебе улететь – и ты моментально все забыла? Все, что чувствовала, когда мы были вместе? Все, что я говорил тебе? Да? Готов поспорить, что ты извела себя упреками. Из-за того, что не колебалась, а сразу подарила мне свою любовь, верно?
Изабелла посмотрела на него с восхищением, смешанным с ужасом. Неужели он ясновидящий?
– От… откуда ты знаешь?
– Хм! Что уж тут сложного. Не высшая математика. Если бы ты каждый день прыгала в постель с незнакомцами, то тебе это давно было бы привычно. А так… сколько тебе, Белль? Двадцать четыре? Пять?
– Почти двадцать шесть, – не колеблясь призналась она.
– Ну вот! Естественно, ты должна была думать, что я сочту тебя… Не знаю даже, как сказать…
– Патрик, признайся, в твоей жизни было много женщин?
Он пожал плечами.
– Не знаю, как и ответить. У меня была одна связь. Ну, то, что можно считать связью. Мы прожили вместе четыре месяца. Разошлись спокойно, без скандалов. Поняли, что совсем не подходим друг другу. А остальное… Я живой мужчина, нормальный. Было несколько, ну как бы это сказать…
– Ясно, – поспешно перебила Изабелла. Она не расстроилась, не впала в истерику, узнав, что она-то у него не первая, понимая, что это естественно, но выслушивать подробности ей не хотелось. – Опыт, прямо скажем, не очень богатый. Но тогда откуда ты так разбираешься в женской психологии?
Патрик чмокнул ее в нос.
– Когда у нас с тобой будет побольше времени, я расскажу тебе о себе все-все. У меня было в жизни несколько увлечений, некоторым я пытался следовать, даже учился. Психология отношений мужчины и женщины была одним из них. Прослушал два курса в Сорбонне, но потом понял, что это не то. Не то. И бросил.
