– Знать, день мой смертный еще не пришел, – выбрался! Двое суток по лесу скитался, пока не обсох.
– Го-го-го! – засмеялись мужики. – Своим ли паром сушился?
– А то чьим же? Бежал как мог, искал сторонников, наткнулся на выселок. Два старика меня обогрели, на лыжи поставили, каравай и куль муки дали. Иди, говорят, на сиверко. Там встретишь удалых сторонников. Скажи: земно им кланяемся, спасибо им, что родину берегут! И мы, старики, рогатины точим и скоро к ним прибежим.
– А что слышно там, у нас?
– Сами, что ли, не знаете? Время лихое, татары носятся то здесь то там, всех рубят, душат петлей, пощады никому не дают.
Издалека послышался протяжный свист, потом оклик дозорного:
– Эй, постой! Кто там едет на коне татарском?
Молодой, звонкий голос отвечал задорно:
– Конь из татарвы, да ездок такой же, как и вы!
На поляну выехал всадник. Конь был горбоносый, с поджарым, как у борзой, животом. На нем была татарская сбруя в сердоликах с серебряными пряжками и пестрые переметные сумы. На коне сидел мальчик в большой шапке и заплатанном зипунишке, обтянувшем узкую грудь. Тонкие ноги в кожаных лаптях были вдеты в короткие татарские стремена. Сзади, вцепившись в хвост коня, плелся второй мальчуган.
– Го-го-го! – грохотали сторонники. – Вот так вояка!
– Да с ним попутчик идет, коня за хвост дерет!
– Давно ли под лавкой медведкой ползал?
– Вишь какого лихого воина нам бабушка прислала!
Юный всадник подъехал к сторонникам:
– Примите нас, люди добрые. Мы из татарского плена удрали!
– Молодцы, ребята!
– Иди, иди к нам, кирпатый! А это что за молодец за тобой плетется?
– Да Поспелка! Он из сил выбился… Мы вдвоем на коне ускакали, а теперь по очереди пешком идем.
– Садись к нам, ребята!
Мальчик сошел с коня, привязал его к елке и подошел к костру. Его темные глаза казались огромными на бледном, исхудалом лице. Мальчик взглянул на своего спутника и прыснул от смеха:
– Брось, Поспелка, нюнить! Спаслись – и ладно!
– А что они с Булаткой сделают?
– А мы его выручим!
– Да как же вы, ребята, из плена-то удрали?
– Сейчас расскажу. Только нет ли у вас, люди добрые, сена хоть клок – коня подкормить? Без него мы бы пропали!
– Чего захотел! Откуда мы тебе сена достанем? Да твои сумы за седлом, поди, сухарями набиты?
– А я и не знаю, что в сумах, они не мои!
– Сейчас посмотрим, что тебе татары подарили!
Сторонники подошли к коню, отвязали переметные сумы и распустили ремешки. Разостлав на снегу армяк, вытряхнули сумы. Оттуда посыпались: бабья панева, вышитая рубаха, серебряный кубок, несколько нательных крестов и три цветных узелка. В одном оказались золотые и медные серьги, в другом – горсть монет, черных и серебряных, в третьем, побольше, – мелко накрошенные сухари.
– Вот это тебе впрок! – воскликнули сторонники. – Хоть мало сухарей, все же коня спасешь!
– Братцы, соколики! Да что ж это! Изверги вместе с серьгами у девок уши отрезали!
Мужики вскочили и стали передавать друг другу серьги:
– Ну, мы им это припомним! Где они, воры, разбойники? Откуда вы прибежали, ребята?
Мальчики присели к костру и стали рассказывать быстро, захлебываясь, перебивая друг друга:
– Мы из Владимира. Татары подожгли город. Мы втроем бежали в лес, хотели к сторонникам пробраться… Нас поймали татары из отряда Бай-Мурата – злые что звери! Они поволокли нас на арканах. У них много пленных. Есть не дают, таскают за собой со связанными руками. В Ярустове татары нашли бочонки вина и браги и все перепились. Они заснули, а мы с Поспелкой перегрызли ремни, подползли к коню Бай-Мурата и ускакали. Жаль, Булатку выручить не могли!..
Поднялся Ваула:
– Братцы! Ярустово недалеко, я туда тропу знаю. Идем!
Сторонники зашумели:
– Верно! Может, разбойники еще опохмеляются…
– Нам со Звягой там каждый пень знаком, – добавил Ваула. – Мы вас проведем!
